Тень Арднейра
Шрифт:
«Мы были такими простаками, и теперь вынуждены платить… слишком высокую цену!»
А Мевор, с зубилом и молоточком в руках, уже у алтаря. Аккуратно постукивает, примеряется. Тук-тук… Хрустит черный камень, напитанный силой веры, словно ломаемый зуб, и осколок размером с детский кулачок оказывается в ловких пальцах хозяина Шенду-ха. А лаборатория подергивается дымчатой завесой, исчезая, растворяясь, как мед в кипятке.
Преддверие Бездны. Мевор Адрейзер и Лийа Донтра, в истинном своем обличье, по пояс в кипящей лаве.
В
«Вот так оно все и было», – голос Бездны заставляет корчиться от боли, – «возвращайся. Твое время еще не настало».
– Но что я могу сделать? – Тиорин поворачивается к раскаленной тьме, – что я должен сделать, чтобы остановить их?
«А должен ли?»
Он продолжает падать, кружась, все ниже, ниже. В самом деле, отчего бы не оставить все, как есть? Чтобы все шло так, как идет, своим путем, и серединные земли бы катились по той дороге, которую выбрали для них эрги Шеззара…
– Если я оставлю все, как есть, они захотят стать истинными богами для смертных, – шепчет он в распахнутую пасть тьмы, – я чувствую, они напитаны силой старших, напитаны их безумием, но пока еще держатся. Что будет дальше?
«Это уже было, и не раз. Огненные боги приходят и уходят, и вместе с ними приходят и исчезают люди».
– Предатели нарушили договор, скрепленный великой жертвенной кровью.
«Не смеши меня, Тиорин. Те двое никого не предавали. Просто они оказались чуть лучше прочих – и вовремя это поняли».
… В глазах рябило. Словно тысячи черных мотыльков бестолково вились в воздухе, то замирая, то устремляясь к мутному квадрату окна.
Тиорин крепко зажмурился, попытался отмахнуться от мельтешащих черных пятнышек… И вспомнил.
Вальяжно, словно объевшийся удав, вползла мысль о том, что еще один шанс сообщить Лансу о происходящем потерян; вряд ли лорд Адрейзер допустит еще одну ошибку.
– Пожалуй, я переусердствовал, – голос Мевора доносился сбоку. Тиорин скосил глаза – и правда, враг сидел у стены и лениво ощипывал кисть винограда.
Ничего не ответив, Тиорин облизнул пересохшие губы. Приподнялся на локте, чтобы не выглядеть совершенно беспомощным.
– Но ты сам виноват, – белый палец эрга проткнул муть комнатушки в его направлении, – во-первых, никто, кроме меня не смеет бить леди Шеззара. Во-вторых…
Тут он поднялся и, приблизившись, склонился над пленником.
– Ты играешь нечестно, Тиорин. Перед смертью та девка мне все рассказала, стоило только предложить побрякушку попестрее… Ты хотел предупредить чужака.
«Достойный противник», – Тиорин молча глядел в серые глаза Мевора, наблюдая за бешеной пляской алых искр, – «и другого шанса у меня не будет… Разве что… Он еще не знает о существовании леди Саквейра».
– Надеюсь, ты понимаешь, что больше я не дам тебе говорить с кем бы то ни было, – холодно заключил Адрейзер, – поднимайся, и продолжим путь. Ты и так пролежал слишком долго.
– Сколько?
– День и ночь.
Тиорин лишь с интересом уставился на медальон, в который Мевор Адрейзер ухитрился заключить столь могущественное оружие.
– Надо полагать, ты точно также уже понял, что последует за каждой твоей попыткой играть на два поля, – губы эрга растянулись в недоброй усмешке, – не делай глупостей, Тиорин. И, быть может, я даже подарю тебе жизнь… разумеется, в качестве моего слуги.
…Две ярко полыхающие звезды далеко на юге. Там, где встречаются вода и утес. Еще одна – мерцает, словно нет сил гореть, а жар уходит, словно вода в песок. И – крошечная, колючая искра. Новое поколение эргов? Возможно. Самая последняя, тусклая, почти погасшая…
Виденное в сердце костра не желало покидать рассудок. Казалось, пять пылающих звезд впились в мозг, выжигая способность мыслить и причиняя едкую, надоедливую боль. Пять звезд, пять эргов. Из которых один – пленник могильника у кромки Змеиного моря, двое других – предатели, насосавшиеся чужой силы подобно пиявкам. А четвертый и пятый… Тэут-Ахи могли лишь предположить, что кто-то из этой парочки – хозяин Айрун-ха. Кем могла оказаться последняя звезда, явленная Первородным пламенем, старшая не знала.
…Они уверенно продвигались на запад, к хребту Покоя Солнца, Великие боги, возвращающие свое могущество. После битвы в недрах Эльдан-ха братья почувствовали уверенность, вот и сейчас – вышагивают чуть позади два воина; и горе тому, кто посмеет встать у них на пути… Позже… Да, чуть позже они вернут к жизни последнего пленника, возрождающая купель Шенду-ха примет их – и тогда уже никто не сможет остановить истинных богов… И опять, уже в который раз, мысли начали путаться, словно игривые язычки пламени.
Людское море колышется у входа в святилище, и брызги факелов сливаются в багровое марево. Она медленно поднимается на возвышение, воздевая к небу руки; в ладонях – трепещущий огонек.
– Богиня! – проносится рокот тысячи голосов, – смилуйся!
Их вера – сильна и искренна. Жалкие смертные, они и в самом деле верят в то, что Первородное пламя оградит их от всех напастей…
Тэут-Ахи вздрогнула и огляделась. Только ей казалось, что она стоит на пороге храма Огня – но нет. Вокруг – густые, мутные сумерки. И мирно дремлющая долина, вогнутая чашей, полная ароматного разнотравья. А братья безмолвно следуют за своей предводительницей, и взгляды их обращены в то далекое время, когда весь поднебесный мир принадлежал старшим…