Тень чужака
Шрифт:
— Ладно, Ник. Раз приглашаете.
Перед дверью Шутов сказал на всякий случай:
— Ник, я вас не затрудняю? Вы с дороги.
— Нисколько. — Открыв дверь, Николай пропустил его. Сочувственно посмотрел на перевязь. — Я слышал, из автомата? Наташа рассказала.
— Из автомата. Задело вскользь.
— Давно перевязывали?
— Вчера. Надеюсь на Наташу. Может, перевяжет после завтрака.
— Конечно. — Николай открыл
— Пустяки. Сделал, что мог. Не больше.
— Вы сделали очень много. И… Идемте завтракать.
Наташа сидела за накрытым столом. Увидев брата и Шутова, встала. В брошенном на него коротком взгляде он, как ему показалось, прочел сейчас все, что она чувствовала. И что чувствовал он сам.
Сказала, тут же опустив глаза:
— Майк, здравствуйте еще раз.
Может, то, что она говорила по-английски, было сигналом. Во всяком случае, он понял это именно так. Ответил по-английски:
— Здравствуйте, Наташа. Вижу, роскошный завтрак.
— Вы еще не пробовали. Садитесь.
После того как он сел, добавила:
— И сразу же давайте чашку.
Протянул чашку. Она налила ему чай. Некоторое время они ели в полном молчании. Наконец Наташа сказала:
— У Коли приятная новость.
— Да? — Посмотрел на Уланова. Тот лишь дернул плечами, не поднимая глаз.
— Да. Поэтому он и приехал раньше. — Наташа покосилась на брата.
— Что же это за новость?
— Колю восстанавливают. — Брат продолжал есть, и Наташа добавила: — В университете.
— В самом деле? — сказал Шутов.
— Да. Он хорошо выступил на конференции. Да и Коллинз помог. Колю ждут на собеседование. Через два дня.
— То есть через два дня вы опять уезжаете? — Шутов посмотрел на Николая. Тот выдавил, продолжая есть:
— Приходится.
— Вы не рады?
— В другое время был бы рад.
— А сейчас нет?
— Нет. — Протянул чашку. Наташа, налив брату чай, тяжело вздохнула. Отхлебнув, Уланов сказал: — Знаете что, мистер Шутов?
— Что?
— Я многое бы дал, чтобы знать, что эта падаль кормит сейчас рыбу. Где-нибудь на дне.
— Эта падаль?
— Да. Нол.
Они продолжали завтракать молча. Наконец Шутов сказал:
— Может, он и кормит. Вы не думаете?
— Нет. — Уланов тронул салфеткой рот. — Убежден, не кормит.
— Почему? Он ведь прыгнул за борт в наручниках. Вы знаете об этом?
— Наташа рассказала. Но мистер Шутов, я знаю также и Нола.
— Что вы имеете в виду?
— То, что, если бы он хоть секунду сомневался, что не выплывет в наручниках, он никогда бы не прыгнул за борт. Никогда.
— Да?
— Да. Ладно, мистер Шутов. — Положив в чай сахар, Николай стал размешивать его ложкой. Делал он это довольно долго. — Забыл сказать. Вас спрашивал мистер Келли.
— Келли?
— Да. Он звонил сюда… — Посмотрел на сестру. — Наташа, когда?
— Около часа назад. Он очень озабочен вашей раной. Слышите, Майк? — Наташа посмотрела с укором. — Он обещал перезвонить. Скоро.
— Ладно. Будем ждать.
Не успел он допить чашку, как раздался звонок.
— Да? — Уланов поднес трубку к уху. — Точно, я, мистер Келли. Ничего особенного, приехал раньше. Да. Вроде бы восстанавливают в университете. Спасибо. Мистер Шутов тоже вернулся. Даю.
Взяв трубку, Шутов сказал:
— Джеймс, вы?
— Я… — В трубке раздалось тяжелое дыхание. — Майк, ну вы и задали мне жару. Я звонил вам час назад. И не застал. Наташа сказала, вы куда-то ушли?
— Да… Пришлось отойти ненадолго.
— Как рука?
— Что, вы уже знаете про руку?
— Майк, о том, что вчера здесь произошло, говорит весь Минтоукук. Вообще я не советовал бы вам так относиться к своему здоровью.
— А что?
— Раскатываете, когда вам нужно лежать. Биркин сказал, у вас повреждена кость?
— Может, повреждена. А может, и нет.
— Позвоните Доули. Он очень приличный врач.
— Позвоню. Только не нужно поднимать панику.
— Не знаю, что нужно. Нужно, чтобы с вами было все в порядке. Вы согласны?
— Спасибо, Джеймс. Согласен.
— Между прочим, мне только что звонил Макнэлли. И я рассказал ему все. Уж извините.
— Все в каком смысле?
— Все в том смысле, что вам впервые в истории Минтоукука удалось выйти на Стевенсона.
— Ничего себе удалось. Удалось, но я тут же его упустил.
— Упустили в наручниках. Как мне рассказал Биркин, Стевенсон прыгнул за борт в наручниках. Так?
— Так.
— Думаете… — В трубке раздался шорох. — Думаете, он выплыл?
Над ответом Шутов подумал несколько секунд. Сказал:
— Думаю, нет. Но мне от этого не легче.
— Почему?