Тень дракона
Шрифт:
– Нам сегодня обязательно возвращаться на базу?
– Обязательно.
– А то можно было бы поужинать у меня, – Вике, в конце концов, тоже было бы интересно послушать их беседу для передачи Хорунжему.
– Нет, спасибо. Поужинать, наверное, можно было бы, но я не смогу решить своих дел, – Сергиевский глянул на часы.
– Торопимся?
– В общем, да. Побежали.
Бежать пришлось недалеко. По Пушкинской вверх всего метров сто, потом вправо, на Дарвина, еще столько же.
На
– Прибежали… – протянул Сергиевский и постучал в стекло.
Охранник подошел, узнав Сергиевского, заулыбался и открыл дверь:
– Добрый вечер, Сергей Викторович!
– Привет, Сережа, как дела? – Сергиевский пожал охраннику руку, кивнул на Шатова, – знакомься, это журналист Шатов.
– Очень приятно, Сергей.
– Евгений, – Шатов ответил на сильное, уверенное рукопожатие.
– Вас ждут, Сергей Викторович. В кабинете.
– Хорошо, я пойду, а ты пока прими гостя.
– Обязательно, – охранник закрыл дверь на засов, подождал, пока майор скроется за обитой кожей дверью в глубине холла, и обернулся к Шатову. – Вам, кажется, нужно посетить туалет.
– Не понял?
– Туалет, прямо по коридору и направо. Аптечку вам сейчас принесут.
– Аптечку? – Шатов подошел к зеркалу возле раздевалки.
Черт, ему таки досталось в «Самшите». На скуле имела место свежая ссадина. Чем же это он меня? Просто кулаком? Однако, шершава рука у люмпен-пролетариата.
– Говорите, направо?
– Да.
Направо так на право. Шатов прошел в туалет. Цивилизованные люди, они и в сортире поддерживают цивилизацию. Чисто, приятно пахнет, даже как-то уютно.
Шатов посмотрел на свое отражение в зеркале. Осунулся мужик, несколько похудел даже. И еще эта ссадина… Вика наверняка поинтересуется, что и откуда. Ей нужно что-то сообщать Хорунжему. Не Дракон ли? Не Дракон? Нет, покачал головой мужик в зеркале, не Дракон. Просто группа простых граждан реализовывавших свое простое право на простой отдых.
Шатов открыл кран, сполоснул руки. Задумчиво посмотрел на них, вспомнил пропитанный ревущей музыкой смрад бара, потную руку на своем горле, хруст кости… Отражение зябко передернуло плечами.
И мыло у них здесь импортное, пахнет чертовски приятно, славно мылится… Шатов несколько раз тщательно вымыл руки с мылом, вытер бумажными полотенцами из пластиковой коробки на стене. Еще раз присмотрелся к зеркалу – на шее царапин и ссадин не осталось. И на обуви, слава Аллаху, крови не было.
– Где раненный? – голос был женским, приятным и молодым.
Шатов оглянулся.
– Можете не отвечать, – улыбнулась девушка, стоящая на пороге, – кроме этой замечательной ссадины повреждений, я надеюсь, нет.
– Нет, – подтвердил Шатов.
– А вот мы ее сейчас перекисью, – девушка поставила аптечку на полку перед зеркалом, достала вату и пузырек.
– А больно не будет?
– А мы подуем на ранку, и больно совсем не будет, – пообещала сестра милосердия, – меня, кстати, зовут Яной.
– Евгений.
– Так официально? – Яна открыла пузырек, смочила ватку и осторожно прикоснулась к ссадине.
– Это не официально. Это мания величия. Две первых буквы проглатываются, и звучит льстящее мою самолюбию: «Гений».
– Тогда понятно, Гений, – засмеялась Яна, – но вы как-то скованы. Неужели больно?
– Нет, просто я впервые беседую с девушкой в мужском туалете.
– Мы уже заканчиваем. Жить вы явно будете…
– Во всяком случае, некоторое время, – сказал Шатов и еле заметно поморщился.
Дурак. Что-то он зациклился на этом. Что-то он не может думать ни о чем другом, кроме как о жизни и смерти. О жизни в том смысле, что она все равно рано или поздно кончится.
– Ну, раз у нас все так хорошо, – Яна закрыла аптечку, – разрешите пригласить вас в кабинет.
– Вот так сразу?
– А чего тянуть? Прямо в кабинет. А там уж и…
– Что? – Шатов с удивлением отметил, что в присутствии Яны его настроение улучшилось, и мир стал выглядеть немного приветливей. – Что там уж?
– Там уж вы сами решите, чем вам приятно заниматься в одиночестве в отдельном кабинете, – засмеялась Яна и вышла.
Засмеялся и Шатов.
Кабинет был крохотный, собственно даже и не кабинет, а ниша в стене зала. Столики в зале были заполнены почти все. Посетители были одеты более чем пристойно, музыка была ненавязчивой, освещение мягким, а официанты вежливы без хамской подобострастности.
– Присаживайтесь, – официант включил маленькую лампу на столике и положил на стол папку с меню. – Будете что-то заказывать, или подождете Сергея Викторовича?
– Я подожду Сергея Викторовича, – ответил Шатов, и официант удалился.
Вот такие пироги, Евгений Шатов. Майор оказался не просто Сергиевским, а еще и Сергеем Сергеевским. И весьма уважаемым человеком в весьма респектабельном ресторане. И что это значит? Наверное, для майора это что-то значит. Не исключено, что это что-то должно значить и для Шатова. Но пока не значило ничего.
Разве что… Разве что, майор хочет продемонстрировать Шатову свое высокое общественное положение? Зачем? Их отношения до сегодняшнего дня великолепно устраивали Шатова, не мешая ожидать личного пришествия Дракона и всеобщей катастрофы.