Тень Гегемона. Театр теней. Дилогия

Кард Орсон Скотт

«Надо как-то передать весточку Бобу. Надо его предупредить, чтобы он предупредил правительства Бирмы и Таиланда. Что-то надо сделать, чтобы подорвать мои собственные планы, иначе гибель и разрушение будут на моей совести».

Она глянула на Ахилла, который спал на сиденье, не замечая пролетавших внизу миль, устремленного к своим завоеваниям. Если только убрать из уравнений его убийства, он бы оказался замечательным парнем. Из Боевой школы его отчислили с клеймом «психопат», и все же он сумел склонить на свою сторону не одно, а три главных мировых правительства.

«Я своими глазами видела его последний триумф, и все еще не до конца понимаю, как он

это сделал».

Она вспомнила рассказ из детства – про Адама и Еву в саду и говорящего змея. Она тогда спросила, к возмущению всей семьи: что за дура была эта Ева, что поверила змею? Но теперь она понимала. Она слышала голос змея и видела, как подпал под его очарование могучий и властный человек.

«Съешь этот плод, и исполнится желание твоего сердца. В нем не зло, в нем благородство и добро. Тебя прославят за это.

И он восхитителен на вкус».

13. Предупреждения

Кому: [e-mail]/orders/sisters/ind

От: [e-mail]

Тема: Нашлась?

Кажется, мы нашли Петру. Один мой друг в Исламабаде, знающий, насколько я в этом вопросе заинтересован, сообщает, что вчера из Нью-Дели прилетал весьма необычный посланник и имел короткую беседу с Вахаби. Это был подросток, о котором известно только имя – Ахилл, и с ним девочка подходящей к описанию наружности, которая все время молчала. Петра? Мне это кажется правдоподобным.

Бобу следует знать, что я выяснил. Во-первых, мой друг сообщает, что вслед за беседой почти сразу последовал приказ пакистанской армии отойти от границы с Индией. Сопоставим это с уже известным отводом индийских войск от границы и увидим, что произошло казавшееся невозможным: после двухсот лет напряженной вражды – действительная попытка к миру. Похоже, что это достигнуто усилиями Ахилла или с его помощью. Поскольку многие наши колонисты – индийцы, у нас в министерстве боятся, что установившийся на субконтиненте мир поставит нашу работу под угрозу.

Во-вторых, то, что Ахилл в такую важную поездку взял с собой Петру, подразумевает, что она не подневольный участник его проектов. Учитывая, что Влад в России соблазнился работой с Ахиллом, хоть и ненадолго, не так уж немыслимо, что такой известный скептик, как Петра, тоже могла искренне поверить в Ахилла, находясь в плену. Боб должен знать об этой возможности; быть может, он пытается спасти человека, не желающего, чтобы его спасали.

В-третьих, скажите Бобу, что я могу установить контакты в Хайдарабаде среди бывших учеников Боевой школы, служащих в индийском верховном командовании. Я не буду просить их поступиться верностью своей стране, но спрошу лишь о Петре и выясню, что они видели или слышали о ней. Надеюсь, верность родной школе в данном случае окажется сильнее национальной секретности.

Компактные ударные силы Боба были именно таковы, как он надеялся. Это не были солдаты, элитные в том смысле, в котором были ученики Боевой школы, – их выбирали не за способность командовать. Но этих людей было проще обучать. Они не занимались постоянным анализом и рефлексией. В Боевой школе многие солдаты старались показать себя в выгодном свете, чтобы улучшить свою репутацию, и командирам постоянно приходилось следить, чтобы солдаты не забывали об общих целях армии.

Боб, изучая армии реального мира, узнал, что обычно встает обратная проблема: солдаты старались не выступать слишком ярко ни в чем, не обучаться слишком быстро – из страха, что товарищи сочтут их подлизами или показушниками. Однако оба эти недуга лечились одинаково. Боб изо всех сил старался заработать репутацию командира крутого, но справедливого.

У него не было любимчиков или друзей, но он всегда замечал хорошую работу и не оставлял ее без комментариев. Хотя похвала его не была многословной; он просто отмечал эту работу перед всеми: «Сержант, ваше отделение не допустило ошибок». И только потрясающие достижения он хвалил открыто, одним коротким словом: «Хорошо».

Как он и ожидал, редкость такой похвалы, причем лишь заслуженной, скоро сделала ее самой ценимой валютой в его войске. Отлично выступившие солдаты не получали особых привилегий или власти и потому не были отвергаемы своими товарищами. Похвала не была цветистой и не смущала, напротив, удостоенные ее становились объектом подражания. Главной целью солдат было завоевать признание Боба.

Это была реальная власть. Изречение Фридриха Великого насчет того, что солдат должен бояться своего начальника больше, чем врага, – глупость. Солдат должен знать, что пользуется уважением своих начальников, и ценить это уважение больше жизни. Более того, он должен знать, что это уважение заслужено – что он действительно хороший солдат, каким его и считают офицеры.

В Боевой школе Боб то короткое время, что командовал армией, использовал для самообразования: он не раз вел своих людей к поражению, потому что важнее было то, чему при этом можно научиться, нежели заработать очки. Солдат это деморализовало, но Бобу было все равно – он знал, что это ненадолго и что его время в Боевой школе почти закончено. Но здесь, в Таиланде, он осознавал, что битвы предстоят реальные и что на кон будут поставлены жизни людей. Целью здесь была не информация, а победа.

Кроме очевидного мотива, у Боба был еще один, более глубокий. В какой-то момент грядущей войны – или даже до нее, если повезет, – он часть своих сил использует для дерзкой спасательной операции, вероятно в глубине индийской территории. Допуск на ошибку будет нулевой. Он выполнит задачу и выручит Петру.

Боб загонял себя так же, как и своих людей. Он тренировался вместе с ними – ребенок наравне со взрослыми мужчинами участвовал во всех учениях. Он бежал с ними, и его ранец был лишь ненамного легче – просто потому, что ему нужно было меньше калорий. Оружие у него тоже было меньше и легче, но никто за это на него не косился – к тому же все видели, что его пули ложатся в цель не реже, чем у других. Он не требовал от своих солдат ничего, чего не делал бы сам. А если что-то у него получалось хуже, чем у другого, он не стеснялся подойти и попросить замечаний и советов, которым потом следовал.

Такое было неслыханно – чтобы командир рисковал показаться неумелым или слабым перед лицом своих солдат. И Боб тоже этого не стал бы делать, поскольку выгода здесь обычно не перевешивала риск. Но дело было в том, что он собирался вместе с ними участвовать в трудных маневрах, а до сих пор его обучение было теоретическим и игровым. Он должен был стать солдатом, чтобы иметь возможность решать возникающие во время операции проблемы, а значит, он должен был соответствовать их уровню, то есть в крайнем случае эффективно участвовать в бою.