Тень Гегемона. Театр теней. Дилогия
Шрифт:
– Бирма не просила помощи, – ответил чакри.
– Когда Бирма попросит, – сказал Боб, – индийские войска уже будут на наших границах.
– В этот момент мы уже не будем ждать от них просьбы.
– А что Китай? – спросил Боб.
Чакри дважды моргнул и ответил вопросом:
– А что Китай?
– Китайцы предупредили Индию? Как-то реагировали?
– Китаем у нас занимается другое ведомство.
– Пусть у Индии в два раза больше населения, – сказал Боб, – но китайская армия лучше вооружена. Индия дважды подумает, прежде чем навлечь на себя вмешательство Китая.
– Лучше
– Пока МЗФ не позволит летать ракетам, – подхватил Сурьявонг. – А пока Чамраджнагар остается Полемархом, можно не сомневаться, что ракеты на Индию не полетят.
– Ах да, есть еще один новый поворот событий, – сказал чакри. – Через десять минут после начала нападения Индии на Бирму Чамраджнагар подал в отставку из МЗФ. Он возвращается на Землю – в Индию, чтобы принять пост главы коалиционного правительства новой империи. Потому что не приходится сомневаться: когда его корабль вернется на Землю, война уже так или иначе окончится.
– А кто новый Полемарх? – спросил Боб.
– Тут есть дилемма, – ответил чакри. – Некоторые интересуются, кого мог бы назвать Гегемон, учитывая, что сейчас никто никому до конца доверять не может. А другие задаются вопросом, зачем Гегемону вообще называть Полемарха. После войны Лиги мы как-то обходились без Стратега. Зачем нам МЗФ?
– Чтобы ракеты не летали, – сказал Сурьявонг.
– Это единственный серьезный аргумент за сохранение МЗФ, – согласился чакри. – Но многие правительства считают, что роль МЗФ нужно свести к функции полиции надатмосферных слоев. А насчет программы колонизации вообще говорят, что это пустая трата средств, когда на Земле разгорается война. Ладно, хватит нам заниматься школьными уроками, есть работа для взрослых. Если понадобится, мы вас вызовем для консультаций.
Это было неожиданно. Оказалось, что чакри настроен враждебно к обоим выпускникам Боевой школы, не только к иностранцу.
Из двоих именно Сурьявонг полез выяснять:
– И при каких обстоятельствах нас вызовут? Разработанные мной планы либо увенчаются успехом, либо нет. Если да, вы меня звать не станете. Если нет, вы это представите как доказательство, что я дела не знаю, и тем более меня не позовете.
Чакри на миг задумался.
– А что? Я не смотрел на это с такой точки зрения, но вы, кажется, правы.
– А вы не правы, – заявил Сурьявонг. – Во время войны ничего не идет точно по плану. Надо уметь адаптироваться. Меня и других выпускников Боевой школы этому учили. И мы должны быть информированы о развитии событий. А вы меня отрезали от потока данных разведки. Я должен их видеть с самого утра, как только взгляну на терминал. Зачем вы это сделали?
«По той же причине, по которой ты меня отрезал от них», – подумал Боб. Чтобы, когда свершится победа, вся слава досталась чакри: «Дети из Боевой школы давали советы на стадии планирования, но когда началась настоящая война, им там уже было делать нечего». А если дело обернется плохо, тогда по-другому: «Мы усердно выполняли планы, составленные детьми из Боевой школы, но, очевидно, школа и настоящая война – вещи разные». Чакри решил прикрыть себя с тыла.
Сурьявонг, кажется, тоже это понял, потому что перестал спорить.
– Разрешите быть свободным, сэр?
– Свободны. И вы тоже, Бороммакот. Ах да, кстати, мы возьмем тех солдат, которыми вам Сурьявонг дал поиграть. Вернем их на прежние места службы. Подготовьте их.
Боб тоже встал:
– Значит, Таиланд вступает в войну?
– Все, что вам надо будет знать, вам скажут, когда будет надо.
За дверью кабинета чакри Сурьявонг сразу ускорил шаг. Бобу пришлось бежать, чтобы не отстать.
– Не хочу я с тобой разговаривать! – рявкнул Сурьявонг.
– Да брось ты лезть в бутылку! – презрительно сказал Боб. – Он с тобой поступает так же, как ты со мной раньше. Я что, убежал и надулся?
Сурьявонг резко повернулся к Бобу:
– Это все ты со своей дурацкой аудиенцией!
– Он тебя отрезал от источников раньше, – напомнил Боб. – Когда я еще даже не просил об этой встрече.
Сурьявонг знал, что Боб прав.
– Значит, я лишен всякого влияния.
– А у меня его никогда и не было. Так что будем делать?
– Делать? – переспросил Сурьявонг. – Если чакри запретит, никто моим приказам подчиняться не станет. Без полномочий я всего лишь мальчишка, слишком еще молодой для службы в армии.
– Прежде всего, – сказал Боб, – надо понять, что все это значит.
– Да только то, что чакри – карьерист хренов!
– Слушай, давай выйдем из здания.
– Нас могут подслушать и на открытом воздухе, если захотят, – сказал Сурьявонг.
– Там им придется для этого что-то делать. А здесь все записывается автоматически.
Сурьявонг вышел вслед за Бобом из здания, где располагались высшие чины командования тайской армии, и они пошли в сторону жилищ семейных офицеров, в парк с детскими площадками. Они сели на качели, и Боб подумал, что для этого они уже, пожалуй, великоваты.
– И еще твой ударный отряд, – горько произнес Сурьявонг. – Как раз когда он может быть нужен, он будет рассыпан по всей армии.
– Нет, не будет.
– Это почему?
– Да потому, что ты набрал этих бойцов из гарнизона, защищающего столицу. Эти войска никуда не отсылают, они останутся в Бангкоке. Главное – держать материальную часть компактно и так, чтобы легко было ее забрать. Для этого, как ты думаешь, твоей власти еще хватит?
– Если это оформить как плановую замену материалов на складе… да, наверное, – ответил Сурьявонг.
– И ты будешь знать, куда направили этих людей, так что, когда они будут нужны, мы их сможем вызвать.
– Если я попытаюсь это сделать, меня отрежут от Сети.
– Если мы попытаемся это сделать, – объяснил Боб, – то только потому, что Сеть перестанет иметь значение.
– То есть война будет проиграна.
– Ты подумай, – предложил Боб. – Только глупый карьерист мог бы так открыто тебя вышвырнуть. Он намеренно хотел тебя опозорить и обескуражить. Ты его ничем не оскорбил?