Тень хранителя
Шрифт:
– В принципе все верно. Изначально ее задумывали как учебную программу для самообразования. Технически эта система состоит из двух микрочипов. Один микрочип – интеллектуальный банк данных. Второй чип – слабенький самообучающийся ИИ, класса «учитель».
– Сфера применения мне понятна. Но вы, видимо, смогли что-то уникальное придумать?
– Сначала ей значение не придали. Ведь в целом это обычная обучалка. Пусть и удобная. Для закрепления гипнопрограмм. Используются только фазы глубокого сна. Не более двух часов за ночь. ИИ самостоятельно выстраивает программу обучения. Разработчики ее протестировали и применяли для помощи раненым, частично потерявшим память и навыки. Работала на ура.
– Но потом?.. – Прототип лихорадочно рылся в доступных банках памяти, но понять, куда клонит старик, не мог.
– А потом один гений, используя личный опыт, создал программу «Странник». Ее смысл и цель привить обучаемому умение «читать» оппонентов. Везде и всегда при минимуме информации. Там учитывалось все – даже скорость действий оппонента. Если, например, против тебя действует кинежь, которой с эмоциями как-то не очень.
– А шансы на выживаемость?
– В крайних случаях, «Странник» способен взять управление рефлексами на себя.
– Годится. А оболочки боевых кинежей, желательно последней ударной серии, в наличии есть?
Старик вновь для себя отметил факт крайней осведомленности прототипа. А тот сейчас одновременно делал три дела. Вел трудный разговор с упрямым и настороженным человеком, уговаривал высших нежитей сослужить ему службу и приступил к дистанционному проведению медицинской операции над уснувшим мальчиком.
Именно поэтому простому обывателю трудно до конца представить, что собой представляет высшая кибернетическая нежить в боевой трансформации, задействовавшая все доступные ресурсы на сто процентов. И лишь единицы достоверно знают, что именно это такое. Представьте себе: двухметровый многослойный армированный скелет из череды легированных сплавов, жидкого металла, колоний нанороботов, керамических вставок и композитного нанопластика, способный выдержать многотысячную температуру, вечный холод и даже выстрел практически в упор из плазменного орудия. Два миниатюрных нейтронных реактора. Семь термоядерных батареек, использующих принципы холодного синтеза. Невероятная мощь гидравлических приводов рук и ног, позволяющая прикладывать усилия в десятки тонн. Запредельная скорость передвижения, до ста километров в час, сопоставимая со скоростью летающих гравитационных платформ. Мощное встроенное вооружение и способность к самовосстановлению. Все это укрыто многослойной броней, замаскированной мимикрирующей оболочкой. А напоследок самое страшное. Управляет всем этим разрушителем во плоти не просто ничем не уступающий человеческому кибернетический мозг, а холодный разум, накопивший колоссальный военный опыт и имеющий зуб на своих пленителей.
Причем кинежи смогли ответить на извечный вопрос всех параноидальных скептиков: а если боевую машину с искусственным интеллектом взломают хакеры для того, чтобы вывести ее из строя или даже направить против своих солдат или гражданских объектов? Ответ был на поверхности: у хакеров ничего не получится взломать. Искусственный интеллект кинежей, в отличие от обычного машинного интеллекта и даже в отличие от суперкомпьютеров, генерирует для себя алгоритмы поведения самостоятельно, а вместо постоянной памяти на дисках или оперативной памяти обычных компьютеров использует мгновенно возникающие и тут же распадающиеся цепочки нейронных связей. Все это быстро промелькнуло в голове человека, прежде чем он ответил.
– Только одна. Да и то частично разобранная. Сам понимаешь. Такая кинежь может полпланеты зачистить, прежде чем ее остановят. Себе хочешь?
– На основной базе нашлась только диверсионная оболочка с упором в маскировку. Я бы заимел на черный день силовой агрегат.
– Ты так уверен, что сбежишь с планеты?
– Сейчас на планете два действующих космопорта. Один гражданский. На отдельном крошечном материке. Типа туристическая зона. И военный. До гражданского не добраться. Слишком много переменных факторов. А вот на военный, я думаю, прорваться можно. Дождаться прилета любого приемлемого военного лайнера, низшие и совсем уж сбрендившие кинежи пусть устраивают кровавую бучу, а мы по сети атакуем. Раз и звездолет наш.
– Здесь, в хранилище высших кинежей, я могу гарантировать вменяемое поведение семи особей. Еще троих я заберу с собой. Остальные непредсказуемы. Оценка шансов на успех по расчетам моих кинежей не более сорока семи процентов.
– Отличные шансы. Не забывай – я практически бессмертен. – Последнее слово осталось за прототипом.
Нога ныла немилосердно. Келарь обители святого Иосифа преподобный старец Варам с тоской посмотрел на полку, где стояла последняя и початая бутылка вина. С трудом поднявшись, стараясь не беспокоить ноющую ногу, он вылил всю бутыль в огромную глиняную кружку и решительным жестом достал из рясы заветную фляжку с коньяком. Смешав напитки, он с наслаждением вдохнул ароматы полученного коктейля и на мгновение позволил себе забыться, вспомнив, кем он является на самом деле.
И ожившие демоны далекого прошлого тут же обдали его своим ледяным дыханием. Ему вновь пригрезилась та роковая картина: боевая рубка исполинского линкора «Грозный», и он, адмирал Отто фон Гэс, командующий объединенным космическим флотом Южного конуса, в белоснежном кителе, зачитывает полученный приказ о начале боевых действий.
Затем новый порыв ветра прошлого заставил его вспомнить и самый болезненный момент его долгой жизни. Спустя восемнадцать лет в этой же боевой рубке истерзанного битвами линкора, измученный чередой предательств и поражений, усталый, но не сломленный, адмирал вынужденно подпишет акт о капитуляции в окружении безжалостных крестоносцев-кинежей. Тем самым перевернув очередную страницу человеческой истории, где государственные образования окончательно проиграли битву могущественным корпорациям и полурелигиозным орденам под флагом Единой Федерации.
Военный трибунал победителей приговорит его к пожизненному заключению, замененному спустя сорок лет ссылкой на планету Циркур.
Здесь, среди лесов и рукотворных озер гигантского материка северного полушария планеты, в почти сказочном белом городе с семью сторожевыми башнями и золотыми куполами в мужском монастыре, основанном одним из самых почитаемых местным святым – Иосифом, время для опального адмирала летело незаметно.
Тут он и провел последующие пятьдесят лет, сумев справиться с тяготеющим грузом ответственности за судьбоносное поражение, пережив крушение самих кинежей, а затем и последнюю галактическую войну, поставившую под угрозу главное наследие человеческой цивилизации – мгновенные порталы для перемещения на любые расстояния.
Необременительная должность старшего келаря в монастыре, имевшем статус самого крупного просветительского центра планеты и служившем свое-образным форпостом цивилизации и тюрьмой для знаменитых людей и детским приютом и даже запасной резиденцией номинального правителя планеты, позволяла глушить воспоминания о былом. И лишь ноющие на погоду призраки старых ран иногда требовали особого подхода – крепкого алкоголя или препаратов для снятия болевого синдрома.
Но из-за – по слухам, конечно – крупного прорыва кинежи из недр секретной лаборатории и гибели многих тысяч людей где-то далеко на юге сейчас на планете царил форменный хаос. На орбите висели целые гроздья ударного космофлота Единой Федерации, а на планете шла тотальная зачистка. Кого-то искали, вели расследование и тут же судили по законам военного времени.
Снабжение и привычные каналы поставки контрабанды были нарушены, и преподобный старец Варам рисковал теперь остаться без своего любимого коньяка и перейти на крепкий и вонючий местный самогон.
Внезапно за дверью кельи послышался отчаянный визг, перемешиваемый с кучей ругательств и проклятий. Келарь чертыхнулся, оставил драгоценный напиток и, чуть помедлив, в надежде, что все разрешится само собой, решительным жестом распахнул дверь – кельи.
Там, в широком проходе, шла жестокая драка, где один очень худенький мальчишка отбивался от своры упитанных собратьев, одетых в ученические тоги. Это была не простая драка. Мальчик, спасая себя, двигался на удивление умело, используя инерцию и бестолковость нападавших.