Тень и Кость
Шрифт:
Он поднял капюшон и протянул мне руку, чтобы помочь забраться на коня. С мгновение я мешкала. Он стоял передо мной: темный всадник, окутанный в черное, его черты были в тени. Воспоминание о расчлененном мужчине вспыхнуло в моей голове, и желудок ухнул вниз. Будто прочитав мои мысли, он повторил:
— Я сделал то, что должен был, Алина.
Я знала это. Он спас мне жизнь. Да и какой выбор у меня был? Я взяла его за руку и позволила Дарклингу помочь мне усесться в седле.
Он скользнул позади меня и пустил коня рысью. Покидая долину, я чувствовала реальность происходящего со мной.
— Ты дрожишь, — проговорил он.
— Я не привыкла
— Серьезно? Я такое уже почти не замечаю.
Повернувшись в пол оборота, я посмотрела на него. След улыбки все еще присутствовал на его лице, но мне показалось, что Дарклинг не шутил. Я отвернулась и сказала:
— Я только что видела, как мужчину разорвало напополам.
Мой голос был нормальным, но я не могла скрыть тот факт, что все еще дрожала. Парень переложил поводья в другую руку и снял одну перчатку. Я замерла, почувствовав, как он скользнул ладонью под мои волосы и остановился на затылке.
Мое удивление сменилось спокойствием, и меня наполнили знакомая сила и уверенность. Держа мою голову одной рукой, он перевел лошадь на галоп. Я закрыла глаза и попыталась не думать ни о чём. Вскоре, несмотря на резвый скачь, несмотря на ужасы этого дня, я погрузилась в беспокойный сон.
ГЛАВА 5
Следующие несколько дней прошли как в тумане, я чувствовала лишь дискомфорт и усталость. Мы держались дальше от Ви, проезжая по боковым дорогам и узким охотничьим тропкам, и двигались так быстро, как только позволял рельеф местности и ландшафт.
Потерявшись в ориентирах, я гадала, как далеко мы заехали. После первого дня мы с Дарклингом ехали порознь, но я всегда знала, что он был в рядах всадников. Парень не сказал мне больше ни слова, и по прошествии некоторого времени я стала беспокоиться, что чем-то обидела его. Хотя, учитывая, как мало я сама говорила, сомневаюсь, что мне это удалось.
Периодически я ловила его на том, что он смотрит на меня — его глаза были холодными, взгляд ничего не выражал. Никогда не была хорошей наездницей, и темп езды Дарклинга давал об этом знать. Неважно, каким боком я устраивалась в седле, всё равно все части тела дико болели.
Я безучастно наблюдала за дергающимися ушками моей лошади и пыталась не думать о гудящих ногах или о боли в пояснице. На пятую ночь, когда мы остановились, чтобы разбить лагерь на заброшенной ферме, я хотела быстро спрыгнуть с лошади, но у меня все так затекло, что получилось только сползти с неё. Затем поблагодарила солдата, который приглядывал за моей кобылкой, и медленно поплелась вниз по склону небольшого холма на тихий звук ручья.
Я опустилась на дрожащих ногах к краю и умылась холодной водой. За последние пару дней погода изменилась: осеннее небо сменило ярко-голубой цвет на угрюмый серый. Солдаты считали, что мы доберемся до Ос Альты до наступления первых ночных заморозков. А что потом? Что со мной случится, когда мы доедем до Малого дворца? Что случится, когда я не смогу сделать то, что они от меня хотят? Разочаровывать короля было не самым мудрым решением. Или Дарклинга. Я сомневалась, что они просто похлопают меня по спинке и отправят обратно в полк.
Я гадала, был ли Мал все еще в Крибирске. Если раны зажили, его могли отправить обратно на пересечение Каньона или на какое-нибудь другое задание. Я вспомнила его лицо, скрывшееся в толпе палатки Гриш. Нам даже не выдалось шанса попрощаться.
В
«Это, наверное, к лучшему, — твердила я себе. В любом случае, как бы я попрощалась с Малом? — Спасибо, что был моим лучшим другом и делал мою жизнь выносимой. О, и прости, но я уже давно в тебя влюблена. Обязательно напиши мне!»
— Чего улыбаешься?
Я развернулась, вглядываясь в темноту. Казалось, что голос Дарклинга сочился из теней. Он прошел к ручью, нагнулся у края, чтобы сполоснуть лицо и темные волосы.
— Ну? — спросил он, поднимая голову.
— Над собой смеюсь, — призналась я.
— Ты настолько смешная?
— До уморы.
Дарклинг начал рассматривать меня в сумеречном свете. Появилось тревожное ощущение, что меня изучают. Если не брать в расчёт его пыльный кафтан, не похоже, чтобы наша небольшая прогулка как-то повлияла на него. Мою кожу покалывало от стыда, когда я вспомнила о рваном кафтане, который мне не по размеру, о грязных волосах и о синяке, который мне оставил на щеке фъерданский ассасин. Может, глядя на меня, он жалел о своем решении? Не думал ли он, что сделал еще одну из своих редких ошибок?
— Я не Гриша, — выпалила я.
— Доказательства свидетельствуют об обратном, — сказал он с легкой обеспокоенностью. — Почему ты так уверена?
— Да ты посмотри на меня!
— Смотрю.
— Я, по-твоему, похожа на Гришу?
Гриши были прекрасными. У них не было проблем с кожей, тусклых каштановых волос или тощих рук.
Он покачал головой и встал.
— Ты ничего не понимаешь, — сказал он и начал подниматься по холму.
— Может, ты мне объяснишь?
— Нет, не сейчас.
Я была настолько взбешена, что хотела стукнуть его по затылку. Если бы я не видела, как он разделал человека надвое, то, возможно, так бы и поступила. Но пришлось остановиться на испепеляющем взгляде в спину, пока я плелась за ним наверх.
Люди Дарклинга очистили пространство на землистом полу внутри фермерского покореженного сарая и развели костер. Один из них поймал куропатку и теперь готовил ее на огне. Пришлось делить этот скромный ужин на всех — Дарклинг не хотел, чтобы его воины бродили по лесу ради забавы.
Я села у костра и съела свою маленькую порцию в тишине. Когда закончила, то замешкалась лишь на мгновение, прежде чем вытереть пальцы об уже грязный кафтан. Скорее всего, это была самая шикарная вещь, которую я когда-либо носила или буду носить, и что-то в испачканной и порванной ткани заставило меня почувствовать себя жалкой.
В свете огня я наблюдала за опричниками, сидящими бок о бок с Гришами. Некоторые из них уже удалились, чтобы приготовиться ко сну. Других назначили стоять на посту. Оставшиеся расселись у догорающего костра, передавая друг другу фляжку. Дарклинг находился среди последних. Я заметила, что его порция куропатки была такой же маленькой, как и у остальных. Теперь он сидел рядом со своими солдатами на холодной земле — мужчина, уступающий во власти лишь королю. Должно быть, Дарклинг почувствовал на себе мой взгляд и повернулся: его гранитные глаза блестели в свете пламени. Я покраснела. К моему ужасу, он встал и пересел ближе ко мне, предлагая флягу. Я замешкалась, но всё же сделала глоток, морщась от вкуса. Мне никогда не нравился квас, но учителя в Керамзине пили его как воду.