Тень и Кость
Шрифт:
— Вы все их носите? — спросила я, надевая кафтан.
— Когда находимся на поле битвы, — ответил опричник. Я чуть не подпрыгнула. Стражи впервые заговорили.
— Просто не заработай себе пулю в голову, — добавил Иван со снисходительной усмешкой. Я проигнорировала его реплику. Кафтан был слишком большой. Он казался мягким и непривычным, мех грел кожу. Я закусила губу. Несправедливо, что опричники и Гриши носили одежду из пуленепробиваемой ткани, пока обычные солдаты должны были обходиться без нее. Неужели наши офицеры тоже ее носили?
Экипаж
Я вновь почувствовала, как на глаза накатываются слезы, и часто заморгала. Пару часов назад я была испуганной девчонкой на пути к неизведанному, но тогда, по крайней мере, мне было известно кто я и что я.
С болью подумалось о картотеке. Остальные выжившие, скорее всего, уже вернулись за рабочие места. Будут ли они оплакивать Алексея? Будут ли обсуждать меня и то, что случилось в Каньоне?
Я вцепилась в мятое армейское пальто, укутывавшее мои колени. Конечно, все это должно быть сном, какой-нибудь безумной галлюцинацией, вызванной ужасом Тенистого Каньона. Я не могла на самом деле быть одетой в кафтан Гриши и сидеть в экипаже Дарклинга — том же, который чуть не переехал меня вчера.
Кто-то зажег лампу в карете, и в мигающем свете можно было лучше рассмотреть шелковый интерьер. Сидения были обиты мягким черным бархатом. На окнах присутствовал символ Дарклинга — два пересекающихся круга — затмение солнца.
Сидящие напротив Гриши изучали меня с открытым любопытством. Их красные кафтаны были сделаны из лучшего волокна, щедро обшитые черным мехом. Белокурый Сердечник был долговязым и с вытянутым грустным лицом. Иван был выше и шире остальных, с волнистыми коричневыми волосами и бронзовой кожей. Теперь, когда я присмотрелась к нему, то должна была признать — он хорош собой.
«И тоже это знает. Большой красивый задира».
Мне было не по себе от их взглядов, и я беспокойно заёрзала на месте. Потом уставилась в окно, но там смотреть было не на что, кроме растущей тьмы и собственного бледного отражения. Я обернулась к Гришам и попыталась подавить свое раздражение. Они все еще глазели на меня. Я напоминала себе, что эти мужчины могли взорвать мое сердце прямо в груди, но, в конце концов, не смогла больше терпеть.
— Я не показываю трюки, знаете ли, — резко кинула я.
Гриши обменялись взглядами.
— В палатке ты показала довольно хороший трюк, — ответил Иван.
Я закатила глаза.
— Ну, если я задумаю сделать нечто интересное, то непременно предупрежу вас. А пока… вздремните или придумайте занятие получше.
Иван выглядел оскорбленным. Я почувствовала укол страха, но седовласый Корпоральник громко засмеялся.
— Я — Федор, — сказал он. — А это Иван.
— Знаю, — представив неодобрительный взгляд Аны Куи, я добавила: — Очень рада знакомству.
Оба
— Это безопасно? Путешествовать ночью?
— Нет, — ответил Федор. — Но остановиться было бы гораздо опаснее.
— Потому что теперь за мной охотятся? — иронично спросила я.
— Если не сейчас, так скоро.
Я фыркнула. Федор приподнял брови и сказал:
— Сотни лет Тенистый Каньон делал грязную работу за наших врагов, закрывая наши порты, задавливая нас, делая слабыми. Если ты действительно Взывательница Солнца, тогда твоя сила может быть ключом к открытию Каньона, или даже к его уничтожению. Фъерда и Шу Хан не будут просто стоять в сторонке, они не позволят этому случиться.
Я уставилась на него. Чего эти люди ждали от меня? И что со мной сделают, когда поймут, что я ни на что не годна?
— Это просто смешно, — пробормотала я.
Федор осмотрел меня с головы до ног и слабо улыбнулся.
— Возможно.
Я нахмурилась. Хоть он и соглашался со мной, я все равно чувствовала себя оскорбленной.
— Как ты ее прятала? — неожиданно спросил Иван.
— Кого?
— Свою силу, — нетерпеливо пояснил он. — Как ты ее прятала?
— Я ничего не прятала. Я не знала о ее существовании.
— Это невозможно.
— И все же, — грубо ответила я.
— Разве тебя не тестировали?
В голове мелькнуло смутное воспоминание: три фигуры в мантиях, сидящие в гостиной Керамзина, надменно приподнятые брови женщины.
— Конечно, тестировали.
— Когда?
— Когда мне было восемь.
— Это очень поздно, — прокомментировал Иван. — Почему родители не протестировали тебя раньше?
«Потому что они были мертвы, — подумала я, но не сказала об этом вслух. — И никто не уделял особого внимания сиротам князя Керамзина».
Я пожала плечами.
— Бессмыслица какая-то, — проворчал мужчина.
— Это я и пытаюсь до вас донести! — я наклонилась вперед, отчаянно смотря на Ивана и Федора. — Я не та, за кого вы меня принимаете. Я не Гриша. То, что случилось в Каньоне… Не знаю, что произошло, но я этого не делала.
— А в палате Гриш? — спокойно спросил Федор.
— Не могу этого объяснить. Но это была не я. Дарклинг что-то сделал, когда коснулся меня.
Иван засмеялся.
— Он ничего не делал. Он усилитель.
— Что-что?
Федор и Иван обменялись еще одним взглядом.
— Забудьте, — рявкнула я. — Мне все равно.
Иван потянулся за воротник и вытащил что-то на тонкой серебряной цепочке. Затем протянул ее мне, чтобы я посмотрела. Любопытство во мне победило, и я села ближе, чтобы лучше видеть. Было похоже на кучку острых черных когтей.