Тень и Кость
Шрифт:
Ее мускулистая плоть была слизкой. Тварь закричала и начала вырываться из моих рук, отчего я упала на палубу. В исступлении гнева волькра бросилась на меня, распахнув свою огромную пасть. Прозвучал еще один выстрел. Чудовище споткнулось и свалилось на палубу, из него сочилась черная кровь. В туманном свечении я увидела, как Мал опустил оружие. Его порванная рубашка потемнела от крови. Винтовка выскользнула из рук, а парень покачнулся, упал на колени, а затем плашмя на палубу.
— Мал! — я тут же подбежала к нему, нажимая руками на грудь в отчаянной попытке остановить кровотечение. —
Воздух полнился запахом крови и пороха. Вокруг нас звучали выстрелы, крики… и отвратительные чавкающие звуки. Огни Гриш ослабевали, уменьшались, и, что хуже всего, скифы перестали двигаться.
«Вот и все», — безнадежно подумалось мне.
Склонившись над Малом, я продолжала давить на рану. Его дыхание было прерывистым.
— Они приближаются, — ахнул парень.
Я подняла голову и увидела слабое, уже угасающее свечение пламени Гриш, а также двух волькр, пикирующих на нас, и накрыла Мала своим телом. Знала, что это бесполезно, но больше мне ничего не оставалось. Я почувствовала зловонный запах волькры и ветер от её крыльев. Прижавшись лбом к Малу, услышала его шепот:
— Я буду ждать тебя на лугу…
Что-то внутри меня прорвалось: от ярости, от безнадежности, от неминуемости скорой смерти. Я почувствовала кровь друга на своих руках, увидела боль на любимом лице. Волькра триумфально завопила и вонзила когти мне плечо. Тело пронзила боль.
И весь мир побелел.
Я закрыла глаза от пронзительно-яркого света, взорвавшегося передо мной. Казалось, он заполнил мою голову, ослепил, оглушил. Откуда-то сверху раздался жуткий вопль. Я почувствовала, как волькра ослабила хватку на моем плече, как она ударила меня при падении вперед и как моя голова стукнулась о палубу. После этого я ничего не чувствовала.
ГЛАВА 3
Вздрогнув, я очнулась и почувствовала дуновение ветра на коже. Затем открыла глаза и увидела перед собой нечто похожее на темные клубы дыма. Я лежала на палубе скифа. Прошла минута, прежде чем сгусток дыма начал рассеиваться, подбирая свои темные клочья и давая дорогу яркому осеннему солнцу. Я снова закрыла глаза и вздохнула с облегчением. «Мы на пути из Каньона, — подумала я. — Не знаю как, но нам удалось выбраться».
Или нет? Ко мне медленно возвращались воспоминания о нападении волькр. Где Мал? Я попыталась сесть, и боль пронзила мои плечи. Игнорируя ее, я оттолкнулась от палубы и обнаружила, что оказалась нос к носу со стволом винтовки.
— Уберите от меня эту штуку, — рявкнула я, отталкивая оружие прочь. Солдат вернул винтовку на место, угрожающе тыча ею в меня.
— Не двигайся, — приказал он.
Я удивленно уставилась на него.
— Да что с тобой такое?
— Она очнулась! — крикнул тот через плечо. К нему присоединились еще два вооруженных солдата, капитан скифа и Корпоральница.
Запаниковав, я заметила, что рукава ее красного кафтана были вышиты черным. Чего от меня хотела Сердцечница? Шквальной все еще стоял у мачты с поднятыми руками, направляя нас потоком сильного ветра, рядом с ним всего один солдат. Палуба местами запятнана кровью.
Мой желудок скрутило, стоило вспомнить жуткую битву. Целитель Корпоралок ухаживал за ранеными. Где Мал? У перил стояли солдаты Гриши: окровавленные, обожженные и в значительно меньшем количестве, чем когда мы отплывали. Все настороженно поглядывали на меня.
С нарастающим страхом я осознала, что солдаты и Корпоральник на самом деле стерегли меня. Как пленницу.
— Мал Оретцев. Он следопыт и был ранен во время нападения. Где он? — спросила я.
Никто ни слова не проронил.
— Прошу вас, ответьте, — начала умолять я. — Где он?
Последовал толчок — скиф сел на мель. Капитан указал на меня винтовкой.
— Встань.
Я подумывала остаться сидеть дальше, пока они не скажут, что случилось с Малом, но один взгляд на Сердечницу заставил меня передумать. Я поднялась, морщась от боли в плече, и споткнулась, поскольку скиф снова начал двигаться, подталкиваемый суходольными рабочими. Я инстинктивно потянулась, чтобы восстановить равновесие, но солдат, которого я коснулась, дернулся так, будто я его обожгла. Мне удалось справиться с этим самостоятельно, но мысли путались все сильнее. Скиф вновь покачнулся.
— Двигай! — скомандовал капитан.
Солдаты вели меня на расстоянии вытянутой винтовки. Я прошла мимо других выживших, заметив их любопытные, испуганные взгляды, а еще, как старший топограф что-то взволнованно рассказывал солдату. Хотелось остановиться и рассказать ему о том, что случилось с Алексеем, но я не осмелилась.
Ступив на сушу, я с удивлением поняла, что мы вернулись в Крибирск. Мы даже не пересекли Каньон. Я вздрогнула. Но лучше уж маршировать по лагерю с винтовкой, направленной мне в спину, чем быть в Неморе.
«Не намного лучше», — пришла в голову мысль.
Когда солдаты вывели меня на главную дорогу, люди оставили свои дела и открыто начали глазеть на меня. Мой разум быстро заработал, пытаясь найти ответы, но безуспешно. Я что-то страшное натворила в Каньоне? Нарушила какой-то военный протокол? И вообще, как мы выбрались оттуда?
Рана на плече пульсировала. Последнее, что я помнила, была ужасная боль от когтей волькры, царапающих мне спину, а затем яркую вспышку света. Как мы выжили?
Эти мысли испарились из моей головы, стоило нам подойти к палатке офицеров. Капитан приказал охране остановиться и приблизился ко входу. Корпоральница вытянула руку, чтобы остановить его.
— Это пустая трата времени. Мы должны немедленно отвести ее к…
— Убери от меня руки, кровопускательница, — отрезал капитан. Корпоральница рассматривала его с секунду, в ее глазах читалась опасность, но затем холодно улыбнулась и поклонилась.
— Да, капитан.
Волоски на руках стали дыбом. Капитан исчез в палатке, и мы стали ждать. Я нервно оглянулась на Корпоральницу, которая, видимо, забыла о своей перепалке с капитаном и вновь начала меня разглядывать. Она была молодой, возможно, даже моложе меня, но это не помешало ей бросить вызов столь высокопоставленному человеку. Да и с чего бы? Она могла убить капитана на месте, даже не подняв оружие.