Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл)

Лоуэлл Элизабет

Сидней Марч хотел что-то сказать, но Самптер перебил его:

– Мистер Марч, мы теряем драгоценное время, обсуждая скорее философские проблемы, нежели факты. Какой конкретно инцидент или инциденты вы обнаружили? Что позволило сенатору Фицрою заподозрить «Риск лимитед» в неэтичных действиях?

Марч дважды приоткрыл и снова закрыл рот.

– Это я и намеревался прояснить в ходе заседания, – наконец произнес он.

– Но когда сенатор Фицрой предложил провести это заседание, он говорил совсем о другом, –

возразил Самптер. – Было упомянуто неопровержимое доказательство. Где оно?

– Я… то есть я надеялся, что…

– Благодарю, – прервал Самптер. – Вы прояснили ситуацию.

Марч вспыхнул и огляделся, ища поддержки у других сенаторов.

Но из них на месте остался только один. Остальные попросту ускользнули, едва поняли, откуда дует политический ветер.

– Полагаю, больше ни у кого из присутствующих нет вопросов к этим свидетелям, – произнес Самптер. В зале заседания зазвенела тишина.

– В таком случае, – нарушил ее Самптер, немного помолчав, – я вновь благодарю вас всех троих за то, что вы прояснили наши сомнения.

– Мы были только рады такой возможности, уважаемый председатель, – отозвалась Редпас.

– Могу себе представить.

Самптер взял лежащий перед ним молоток и решительно ударил по столу вишневого дерева.

– Сим объявляю заседание комитета законченным, – произнес он. – Мистер Марч, я хотел бы побеседовать с вами.

– И не только он один, – произнес голос над ухом Дэни.

Вздрогнув, она увидела рядом Шона. Заслушавшись, она даже не заметила, как он подошел к ней. Рядом с Шоном стоял Джиллеспи.

Дэни почувствовала себя травинкой в лесу могучих дубов. Она поспешно встала.

– Поговоришь с ней потом. – Джиллеспи не дал Шону вымолвить ни слова. – А сейчас у мисс Уоррен встреча с наследниками Будды.

– Как? – изумилась она.

– Да, – подтвердил Джиллеспи. – В четырнадцать часов.

– Я не умею даже приветствовать старшего по званию, сержант, – с улыбкой призналась Дэни.

Шон усмехнулся, Джиллеспи последовал его примеру.

– И все-таки добро пожаловать в наши ряды, мисс Уоррен, – произнес Джиллеспи, – и если это не доставит вам слишком много неудобств, не соблаговолите ли вы начать переставлять свои очаровательные ноги в сторону двери? У нас в запасе двадцать минут.

– Наследники Будды… – повторила Дэни. – Значит, это из-за лхасского шелка?

Джиллеспи и Шон быстро огляделись, убеждаясь, что их никто не подслушивает.

Но поблизости никого неоказалось.

– Да, – приглушенно ответил Джиллеспи.

– Но через сорок минут у меня начинается, семинар, – вспомнила Дэни.

– Вас прикроют.

– Прошу прощения?

– У посла Редпас немало друзей, занимающих высокие посты в академических кругах. Вас прикроют.

– Так просто? – изумилась Дэни. Джиллеспи кивнул.

– Так вы идете?

– Вы никому и ничего не должны, – тихо произнес Шон. – Помните?

– Разумеется, – ответила Дэни. – Идемте, сержант.

Глава 12

Только что завершилось еще одно, более многолюдное заседание сената. Коридор был забит репортерами и съемочными группами. Их мишенью стал сенатор, выступающий против существующей системы налогообложения и за необходимость поддержки бедных слоев населения.

Если репортеры и заметили противоречие в заявлениях сенатора, то указать на него никто не решился.

– Ступайте с Шоном, – сказал Джиллеспи, – позднее мы к вам присоединимся.

По сигналу Джиллеспи Шон взял Дэни за руку, а несколько секунд спустя уже рассекал толпу в переполненном холле, словно ледокол, расчищая путь перед Дэни.

Мощь пальцев, сжимающих руку Дэни, была знакомой и уютной. Она напомнила Дэни о сдержанной силе Шона и о том, как он встал на ее защиту.

Но как ни странно, чувство защищенности, которым наслаждалась Дэни, в то же время раздражало ее.

«Это Вашингтон, а не дикий Тибет, – с досадой размышляла Дэни. – Вряд ли на меня нападут в здании сената».

Достигнув вращающейся двери, выходящей на улицу, Шон выпустил руку Дэни и шагнул в первый сектор двери. Дэни ступила в следующий. И вот она вновь оказалась под серым, осенним небом, вдыхая горьковатый дымок костров, на которых сжигали опавшие листья.

Шон стоял на тротуаре, ожидая ее. Он протягивал Дэни правую руку, одновременно оглядывая улицу. По пути от зала заседаний до тротуара он успел расстегнуть пиджак темного костюма.

Дэни разглядела мелькнувший матово-черный пистолет в кобуре на поясе Шона.

На головокружительный миг ее унесло обратно в Тибет. Прохладный воздух стал разреженным, ледяным, на кострах горели не листья, а варилась в котлах еда.

– Дэни!

Заморгав, она взглянула в глаза Шона, подступившего к ней вплотную.

– В чем дело? – обеспокоенно спросил он. – Увидели кого-то и вспомнили Тибет?

– Не кого-то, а что-то.

– Что же?

– Ваше оружие. На миг мне показалось, что мы перенеслись обратно в Лхасу.

Выражение лица Шона смягчилось.

– Вы же слышали посла, – ответил он. – Лхаса – пригород Вашингтона. Наша голубая планетка с каждым днем становится все теснее.

– Если вы пытаетесь запугать меня, не трудитесь, – предупредила Дэни. – Я живу в Адамс-Морган, вместе с половиной водителей такси и всеми иностранными террористами округа Колумбия.

Шон удивленно помигал и расхохотался, но тут же смутился от своего неожиданного веселья.

По-видимому, такая искренность показалась ему неуместной.

С притворно-небрежным видом он огляделся, прежде чем слегка коснуться плеча Дэни.