Тень императора
Шрифт:
— Так не честно, — вздохнул он.
— Вот и я про то же самое говорю, мой государь, — согласился я с ним. — Какая там честь, когда идет реальный бой? Либо ты противника, либо он тебя. И тут нет никаких правил. Подножки, подсечки, плевки в лицо, страшные оскорбления, укусы и удары в пах. Сгодится все. Главное, выжить, а летописцы напишут, что нужно победителю. Это мертвому уже все равно, а живым приходится думать о репутации.
— Я тебя понял, Уркварт, — император кивнул в сторону бассейна. — Пойдем приводить себя в порядок.
Умывшись
— Можем общаться спокойно, ваше величество.
— Мы же договорились, — Марк улыбнулся, — когда одни, обращаемся друг к другу по-свойски.
— Никак не привыкну.
Марк сделал большой глоток из кружки и сказал:
— А хорошо ты Канимов укоротил, столичное общество только про поджоги банков и судачит.
— Честно говоря, — я поморщился, — результат так себе. Мои бойцы атаковали семь банков. Охрана двух нападение отбила. Еще в трех вовремя потушили пожар, а рядом с одним проживал хороший маг-погодник школы "Мир", который вызвал проливной ливень. В итоге сгорело только здание Ратинбургского филиала, самого нищего.
— Но ты сам говорил, что главная цель — вызвать у вкладчиков недоверие к банкам великого герцога. И вот тут все нормально.
— Это да, если смотреть на акцию с такой точки зрения, то все получилось. А важнее всего, что Канимы резко усилили охрану своего родового замка и эвакуировали из него молодежь. При этом о похищении писем и проникновении злоумышленников в покои великого герцога никому не сообщили. Значит, этот удар достиг цели.
— И останавливаться ты, насколько я понимаю, не собираешься.
— Верно, не собираюсь. Разве только ты приказ отдашь.
Император рассмеялся, едва не разлил чай и, успокоившись, покачал головой:
— Нет, останавливать тебя мне не хочется.
— Вот и хорошо.
— А с подставными людьми, под чьими личинами вы с ламией были, как поступили?
— Вывели на дорогу и отпустили. Ночью они прибыли в замок баронессы Эшлиф и были немедленно арестованы тайными стражниками Канимов под командованием Рагнара Каира.
— А может зря отпустили?
— Не думаю. Они ничего не знают и никого не видели, а барон Каир не живодер. Просеет баронессе и лейтенанту мозги, убедится, что они ничего не знают, и отпустит.
— Хорошо бы. А что с письмами, которые ты у Канимов прихватил?
— Ничего серьезного. Переписка с торговцами оружием и магическими зельями. Послание от надоевшей любовницы, которая опять просит денег. Предложение графа Густаво Мариена заключить династический брак. Короче, только общая информация.
Около минуты мы молчали, я тоже сделал пару глотков чая и блаженно зажмурившись, услышал:
— Какие у тебя на сегодня планы?
— Думаю, пора заняться подбором людей, которые могут стать не только воинами, но и хорошими специалистами по тайным операциям. Начну с Черной свиты, просмотрю личные дела гвардейцев и присмотрюсь к тем, кто покажется мне достойным. Затем другие роты, Красная и Синяя. Потом появится Отири и будем строить новые козни великому герцогу, чтобы не расслаблялся. Такие вот планы. А ты чем займешься?
Лицо императора приняло немного растерянное выражение.
— Знаешь, меня впервые в жизни спрашивают, чем я буду заниматься. Никто и никогда не осмеливался.
— Все когда-нибудь происходит впервые. Если не хочешь, не говори.
— От тебя тайн нет, — он пожал плечами и ответил: — Через час встреча с верховным патриархом, буду убеждать его послать жрецов за океан. Он не хочет, упирается, но у меня есть, чем его прижать. Миш Ловитра никогда не выступит против императора открыто и будет вынужден подчиниться. Правда, я сделаю ему уступки и пообещаю культу Самура Пахаря льготы, но это уже мелочь. После полудня заседание Генштаба, если хочешь, можешь присутствовать, там обсудим план летней военной кампании на Мистире и наступление на Цегед. Вечером отправлюсь в Йонар, хочу жену повидать. В общем-то, все.
— Скажи, а ты жену любишь?
— Наверное, нет. Да и как иначе, если наш брак заключен по расчету? Ингрид хорошая девушка и она родила мне сына. Однако она дочь своего отца и ее воспитали в таком ключе, что на первом месте Канимы, а только потом все остальные и государство.
— Я своих близких тоже пытался так воспитывать.
— И как успехи?
— Не очень, — признался я. — Слишком долго мои родственники находились в плену у Грига, так что монолитной семьи не получается.
— А у великого герцога все получилось, и мне это не нравится. Императрица в первую очередь Анхо, так было всегда и так должно быть, но для нее интересы Канимов превыше всего. Была бы моя воля, развелся. Да только ты мою ситуацию знаешь, не могу. Супругу мне навязали и мирным путем от нее избавиться нельзя. То ли дело ты — свою жену сам выбрал, по любви.
— Так и есть. Но счастье оказалось недолговечным. Что было, то прошло и назад не вернется.
— А с ламией у тебя что?
— Есть симпатия и влечение. Постель пока не делим.
— Да уж… — протянул Марк и спросил: — Может мне любовницу завести?
— Не вижу препятствий. Только глазом моргни, и любая придворная шкура моментально запрыгнет к тебе в постель.
— Шлюху не хочется, пусть даже великосветскую.
— Тогда искать надо. Например, на охоте, в деревеньке какой, с пейзанкой любовь закрутить. Романтика.