Тень Инквизитора
Шрифт:
Кселиман узнал вступление: вторая симфония Рахманинова, и согласился с карликом — умереть под такую музыку…
Он даже не успел испугаться.
ГЛАВА 5
«„Состояние патриарха остается стабильным“. Сухие заявления врачей начинают вызывать определенную тревогу. Стабильно тяжелым? Стабильно нормальным? В чем стабильность??Тем временем, лидеры РПЦ не дают никаких комментариев. Вообще никаких. Мы понимаем, что болезнь Его Святейшества не самый подходящий момент для заявлений, но, с другой стороны, обществу было бы интересно знать об отношении официальной церкви к так называемому Союзу ортодоксов. Напомним, что за последние дни это объединение православных граждан громко заявило о себе и получило широкую поддержку…»
«Давненько мы не были свидетелями столь трогательного единодушия. Пресс-службы ВСЕХ Великих Домов одновременно выступили с успокоительными и оптимистичными заявлениями, призывающими жителей Тайного Города не рассматривать в качестве серьезной угрозы действия пресловутой Курии. Хорошая мина при плохой игре? Или наши лидеры действительно контролируют ситуацию…»
Районное управление полиции.
Москва, Динамовская улица,
20 сентября, суббота, 06:19.
— Володя, — задушевно поинтересовался Рубахин, — зачем ты это сделал?
— Что именно?
— Не надо играть, — поморщился полицейский. — Тебя задержали вскоре после убийства. Есть свидетели, которые видели, как ты шел к драгдилеру и принимал участие в драке. На твоей одежде кровь. Понимаешь, — голос Рубахина вновь смягчился. — Если ты скажешь, кто с тобой был, вполне возможно, мы спишем все на хулиганство и убийство по неосторожности. Драка, что поделаешь. Учитывая то, на кого вы напали, судья проявит снисхождение и выпишет условный срок.
— За что? — Вопрос прозвучал не то чтобы дерзко, но с таким недоумением, что первоначально майор даже решил, будто задержанный издевается.
— Володя, ты убил человека.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
Все было так, как рассчитывал Рубахин. Подозреваемый расслабился, сумел задремать, был грубовато разбужен и препровожден на допрос. Майор видел, что задержанный нервничает, ходит по грани, он умело надавил… однако, к удивлению полицейского, Володя сумел взять себя в руки и вернуться к прежней линии поведения. Теперь Рубахин пробовал мягкий вариант.
— Ведь статью можно поменять. Допустим, в ходе расследования выяснится, что тебя неоднократно видели на дискотеке и ты частенько навещал покойного. Тогда вашу драку можно расценить… как ссору клиента с продавцом, ну, например, он отказался продать тебе кокс в долг. Согласись, в таком случае судья будет смотреть на тебя совсем другими глазами. Или приятели покойного скажут, что ты сильно задолжал… А это уже повод для предумышленного убийства.
— Я не употребляю наркотики.
— Будем проверять. — Майор невозмутимо посмотрел на задержанного. — Будем выяснять, кто из твоего окружения употребляет. За кого ты мог вступиться. За жену? За соседа? За малолетнюю любовницу? Поверь, Володя, для тебя гораздо лучше добровольно рассказать обо всем. В противном случае неприятностей будет больше.
— И вы сумеете доказать, что я один избил трех здоровенных мужиков?
— Убийства охранников Анвара я выделю в отдельное дело и буду долго искать преступников. А ты ответишь только за дилера. Доказать, что ты мог воткнуть в него нож, я сумею.
— Не сомневаюсь. — Задержанный демонстративно отвернулся. Но полицейский понял, что сумел «зацепить» его. Вот и хорошо, пусть помолчит, подумает.
Рубахин снова просмотрел собранные сведения. Копылов Владимир Петрович, тридцать шесть лет, коренной москвич. Родился, учился, вырос, не привлекался. Образование высшее, МАДИ, после института работал на «Москвиче» инженером-технологом, сумел сохранить свое место и после продажи завода компании «Рено». Значит, головастый. Прошел стажировку во Франции. Женат, двое детей, семи и одиннадцати лет, мальчики. Майор бросил быстрый взгляд на задержанного. Обычный мужик, вот только немного нескладный какой-то, а так ничего особенного — маленькая палочка в статистике населения страны. Квартира, машина, аккуратно уплаченные налоги. Мечтает оплатить обучение детей и построить баню на даче. Или бассейн. В «Рено» зарабатывают неплохо. Какого, спрашивается, черта он потянулся за ножом?
— Надумал чего?
— Я никого не убивал.
«Опять двадцать пять!» Рубахин заставил себя не жалеть Копылова. Все, игры закончились, теперь, мил человек, на снисхождение не рассчитывай!
— О чем ты говорил с дилером?
— Я просил его уйти.
— Так просто?
— А что мне ему, курс сопромата читать? Сказал, чтобы убирался, и все!
— Ты просто попросил его уйти?
— Но ведь вы ничего не можете с ними сделать.
Полицейский осекся.
— Почему ты так думаешь?
— А разве это не так?
— Это не так.
Московское управление по борьбе с наркотиками считалось лучшим в стране, и его громкие успехи неоднократно становились темой телевизионных репортажей.
— Майор, я ходил в «сквер» с детства, я там вырос, м… твою, и знаю, что мои дети тоже туда пойдут. И их дети. Я там поцеловался первый раз в жизни. И девчонку на танец пригласил. И с женой я там познакомился, понял? — Глаза Копылова яростно сверкнули. — Последние несколько месяцев этот дилер oшивался там постоянно. Я знаю двух ребят, которых он посадил на иглу. И … вы сделали, чтобы этого не случилось?! Ну, майор, ответь? Перед тем, как меня посадить, ответь: … вы сделали, чтобы мои сыновья не попали в это дерьмо?!
— И сегодня ты не вытерпел? «Сейчас он скажет!»
Но вспышка у задержанного неожиданно прекратилась. Он помолчал, затем без спроса взял со стола пачку сигарет Рубахина, прикурил и, выпустив вверх облако дыма, спокойно ответил:
— Кто-то должен был сказать этому гаду, чтобы он убирался.
— Но ты его не убивал.
— Нет.
— На твоей одежде обнаружена кровь. Откуда?
— Они меня избили, — пожал плечами Копылов. — Это все видели.
— Да, я знаю…
«Глухарь». Рубахин уже понял, что Володя не расколется. Во всяком случае, не сейчас. Надо копать, искать, проводить очные ставки и под микроскопом изучать каждую капельку крови на его одежде. Собирать доказательства и трясти свидетелей. Майор посмотрел на спокойного Копылова.
— Можно вопрос без протокола?
— Честно без протокола?
— Честно, — кивнул полицейский.
Секунду задержанный колебался, затем кивнул:
— Давай.
— У тебя двое детей, семья и отличная работа. У тебя жизнь, Володя, неплохая жизнь. Зачем ты это сделал? Сообщил бы в полицию, создал бы инициативную группу, надавили бы на депутатов, на префектуру… Черт возьми, неужели ты думаешь, что нам трудно было бы поставить в «сквере» пару патрульных?
— И у каждой школы?