Тень, ключ и мятное печенье
Шрифт:
– Где побывал – не знаю, а в свёртках были часы хозяина из починки, новое платье хозяйки, два каких-то почтовых отправления – слуги видели сургучные печати почтовой службы. И фотоальбом.
– Фотоальбом?
– Фотоальбом, – уверенно кивнул Равири. – Хозяин дома женился примерно за месяц до случая с шофёром. Фотоальбом прислал фотограф, который снимал их свадьбу и затем оформлял снимки в отдельную книгу.
– То есть у советника нет детей?
– Есть, от первого брака, и с ним давным-давно не живут. Нашему советнику уже под восемьдесят, и он недавно
– Очень любопытно… – пробормотал Шандор. – Если мы предположим, что удар был направлен опять-таки против советника, то жертвой должна была стать его молодая супруга. В этом есть смысл.
– Какой? – поинтересовалась Виола, которая до того молча слушала рассказ Равири, и прихлёбывала чай.
– Возраст, – тут же ответил сыщик. – Во всех случаях есть девушка или молодая женщина. Что-то должно объединять их. Общее знакомство, место, какое-то увлечение или привычка в распорядке дня…
В дверь постучали. В конторе повисла тишина, затем Лайош спросил:
– Кто?
– От господина констебля, – ответил бодрый мальчишечий голос. – Господин констебль обедают у нас в пабе, и попросили прислать для вас в контору перекусить. Тут рыбка, картошка и пирог с патокой.
– Оставь на пороге, пусть хозяин запишет на наш счёт, – откликнулся Вути.
– Будет сделано.
– А что за паб-то? – поинтересовался Равири, но по металлу лестницы уже прогрохотали сбегавшие вниз детские ноги.
– Роберт прислал нам перекус? – недоумённо начал Лайош, вставая из-за стола, но тут Абекуа заорал:
– Падайте! – и, подскочив к Виоле, толкнул девушку на пол, прикрыв собой. Шандор успел ещё увидеть, как нырнул под свой стол Равири – и тут дверь, вспученная клубом пламени, слетела с петель и, ударившись о край стола драконида, отскочила в центр конторы. По помещению пронеслась взрывная волна, разбрасывая мелкие щепки от выбитой двери и кусочки сбитой со стены штукатурки. Лайоша сшибло с ног и отбросило назад, чайник и спиртовка, сметённые взрывом вместе с выдвижным столиком, упали на пол – сыщик услышал, как ругается Абекуа, на ноги которому плеснуло, пусть и успевшей подостыть, но всё же довольно горячей водой.
Шандор поднялся и с револьвером в руке, пошатываясь, пошёл к выходу. Из-под своего стола уже выбирался Те Каеа с обрезом наизготовку. Но ни в дверном проёме, ни на чугунной пожарной лестнице не было ни души. Мелкие огоньки пламени гасли на раскуроченной дверной раме, а внизу маячило обескураженное лицо Роберта «жетон шесть-четыре-восемь-один». Констебль ещё не до конца поднялся на ноги – похоже, его сбросило взрывом с нижних ступенек. Форменная кожаная шляпа валялась чуть поодаль на тротуаре.
– Все целы? – хрипло поинтересовался он у Лайоша. Сыщик кивнул, посмотрел по сторонам – и увидел внизу, на стене соседнего дома, надпись:
«Последнее предупреждение».
Глава 14. Переулок Старой Собаки
– И как вы намерены поступить?
Небольшой ресторанчик «Адмирал Гуго» помещался в двух кварталах от комплекса зданий Канцелярии. Заведение на паях держали несколько отставных сюретеров, и пускали сюда исключительно «своих» – так что зал был битком набит констеблями, клерками, секретарями, сотрудниками морга, мастерских и химических лабораторий.
Шандор, как гость Ла-Киша, сидел сейчас напротив него за столом, и приканчивал порцию свиных отбивных, время от времени делая глоток из большой кружки с крепчайшим кофе. Свой обычный костюм сыщик сменил на потрёпанное и залатанное пальто, на голову нахлобучил кепку-восьмиклинку, а на улице теперь укутывал нижнюю половину лица в шарф и нацеплял круглые чёрные очки.
– Мы сняли квартирку в Садах Табачников. Тихий укромный уголок, тупиковый переулок. Пока что переберёмся туда.
– Я не могу приставить к каждому из вас охрану. Тем более что у меня для этого нет никаких официальных оснований. Роберт…
– Роберта тоже не стоит в это впутывать, – вилка и нож Лайоша на мгновение замерли над тарелкой, а сам он исподлобья посмотрел на Ла-Киша. – Если бы Роберт вернулся всего минутой раньше, он бы сейчас лежал в траурном зале Канцелярии.
Сюретер мельком взглянул на окно, за которым уже догорал этот день, и задумчиво предложил:
– Можно было бы просто упрятать вас в одну из наших камер.
– Это ничего не даст, – равнодушно помахал вилкой Лайош. – Нам нужно как можно скорее выяснить, чем таким отличился Джим Хорн, что сумел засесть в печёнках у своих «наследников». Тогда мы будем знать их мотивы и, возможно, имена, и сможем действовать. А потом, из камеры мне будет сложно помочь вам в расследовании дела Санду и Эшту-Кальво. Кстати, господин Вути побывал в доме, где выбросилась из окна горничная, а господин Те Каеа – в том, где взорвался шофер.
– И?
– Вполне вероятно, что это тоже наши случаи. Насколько я могу судить, пока что и жертв, и тех, кто избежал покушения, объединяет одно: это молодые, от семнадцати до двадцати пяти лет, женщины, в трёх случаях – дочери советников, в одном – супруга. Они, разумеется, знали друг друга, поскольку все вращаются в одном обществе. Но в том же обществе вращаются, к примеру, и матери погибших девушек, их отцы, братья. Однако они нападению не подверглись.
– Значит, должно быть что-то, что их объединяет через призму возраста и пола, – понимающе кивнул Ла-Киш.
– Да. И это определённо не степень знакомства друг с другом, так как иначе речь шла бы о том, что кто-то пытается последовательно истребить конкретную компанию людей.
– Однако поскольку в домах, где погибли слуги, повторных попыток отравить хозяек предпринято не было – речь идёт не о конкретных целях, – закончил мысль сыщика сюретер.
– Полностью согласен. Убийце – или убийцам – всё равно, кто именно умрёт. Возможно, они не рискнули повторять попытки, поскольку опасались, что хозяйки в этот раз будут настороже. Или чтобы не привлекать внимание Канцелярии. Ведь одно дело несчастный случай со слугами, и совсем другое – смерть члена семьи городского советника.