Тень Лучезарного
Шрифт:
– Вот, – Литус сделал шаг вперед, опустил на выставленное на тумбе возле светильника блюдце серебряную монету, обхватил плечи по обряду Храма Энки, – хочу провести срочный обряд об освящении супружества бастарда короля Эбаббара Литуса Тацита и племянницы короля Ардууса Пуруса Арундо – Лавы Арундо.
– Что ты… – только и вымолвила Лава, застыла со слезами в горле или в глазах и стиснула локоть Литуса.
– Прости, – обернулся бастард. – Не успел тебе сказать. Ты согласна?
– Я… – только и вымолвила Лава.
– А хоть бы и была согласна, – пробурчал недовольно настоятель. – И стоит это дороже, и что за обряд без разговора, да и нельзя вот так вот соединять вельможных персон. Ярлыки хоть есть? Давно уж я не видел бастарда нашего, пропал он куда-то. Откуда я знаю, кто ты?
– Есть ярлыки, – поклонился Литус и звякнул еще одной монетой, на этот раз золотой. – Этого ведь более чем достаточно?
– Да уж точно, – сразу осип храмовник. – Только ведь нельзя вот так вот просто. Все равно нельзя. Проверяют меня. Наказать могут. Нужно засвидетельствовать соединение. Да не просто как, а чтобы тоже особы были знатными. Того же ранга!
– Ты же соединял уже однажды вельможных особ, – усмехнулся Литус. – Я узнавал. Шесть лет назад сочетал принца Лаписа Игниса и девицу Ирис!
– Было, – затрясся храмовник, – только отлилось мне это потом и монетой, и на спину. Да-да. Хотя тогда я ничего и не нарушил, поскольку дева, с которой сочетался тот самый Игнис, была простолюдинкой. Он вообще мог с ней без сочетания жить!
– Есть кому засвидетельствовать, – положил рядом с монетой ярлык Литус и посмотрел на Телу.
– Сейчас, – прошептала она, запуская руку за пазуху.
– Вот, – шагнула вперед, положила свой ярлык, сомкнула руки на плечах Тела. – Я, Тела Рудус, жена Сонитуса Рудуса, брата короля Хонора, мать его детей.
«Мать детей Сонитуса или детей короля Хонора?» – вдруг мелькнуло в голове Лавы.
– Принц Фиденты Джокус, – лег на тумбу четвертый ярлык. – Или, – усмехнулся Джокус, – нужен кто-то познатнее?
– Как же это вы без стражи и слуг? – ошеломленно прошептал храмовник.
– Так же, как Храм Энки в древнем Эбаббаре обходится без служек, – пожал плечами Литус. – Ты начнешь обряд, настоятель?
– Да, – потянулся за прошитым золотой нитью шарфом храмовник. – А что мне еще остается?
Обряд оказался недолгим, или настоятель сокращал молитвы и гимны вполовину. Через четверть часа четверка вышла из зиккурата на заснеженную площадь. Ближе к храму высились две древние башни угодников, но они казались мертвыми, снег заметал двери в одну, укутывал метелью вторую. Вдобавок за дальней из них лежала какая-то груда, тоже занесенная снегом. Взглянув на нее, Литус покачал головой. Зато были живы четыре башни из шести на дальней стороне площади. У ступеней каждой из них горел костер.
– Идем туда, – показал Литус на ту из них, что выделялась кладкой из коричнево-серого кирпича.
– Мне-то зачем в орден Земли? – стряхнула набившийся в волоса снег Тела. – И Джокусу? Нам нужно к Сигнуму Белуа. Хотелось бы обрадовать его известием о смерти его дядюшки как можно быстрее!
– Стражники на всех улицах, уходящих с площади, – объяснил Литус. – Идем вчетвером к башне ордена Земли. Вам ничего не грозит, но мне бы не хотелось схватки со стражей Эбаббара. По каким бы причинам ее ни затеял Сигнум. Возле башни мы будем в безопасности. Если стража пойдет нам навстречу, вы двинетесь к ней, дадите нам несколько минут времени.
– Вот уж не думала, – пробурчала Тела, но о чем она не думала, не сказала. Пошла вслед за Литусом и Лавой, кутаясь в высокий воротник гарнаша и бормоча что-то вполголоса. Джокус шел впереди. Они успели миновать уже середину площади, когда наконец от одной из улиц к ним двинулся отряд стражников.
– Давайте, – попросил Литус.
– Ну что же, – улыбнулся Джокус и подмигнул Лаве, которая все еще так и не пришла в себя. – Надеюсь, что мы еще свидимся и будем во время этой встречи в добром здравии и хорошем настроении!
– А еще лучше не свидимся вовсе, – буркнула Тела, – но от здравия и веселья отказываться не буду.
– Идем, – потянул за руку Лаву Литус. – Ты удивлена?
– Нет, – призналась она. – Но почему так?
– У меня был выбор? – удивился Литус.
– Тебя лишили выбора? – напряглась Лава.
– Я сам себя лишил выбора, – кивнул Литус и, увидев, что стражники остановились, встретившись с Джокусом и Телой, улыбнулся. – С радостью лишил себя выбора. Сделал его уже. И рад, что ты не отказалась. Хотя мне на миг показалось, что я рискую попасть в сонм твоих поклонников, которым ты дала отворот.
– А почему ты спешил? – прошептала Лава.
– Потому, что жизнь каждого из нас может оборваться, – ответил Литус. – так же, как время всей Анкиды. Я должен был поспешить. Тем более что каждый наш день, особенно такой, как сегодня, может разлучить нас. На дни, на недели, на месяцы. Или дольше.
– Навсегда? – ужаснулась Лава.
– Нет! – уверенно произнес Литус. – Но надолго. И еще потому, что в тебе живет мой ребенок. Я чувствую. Поспешим, стражники с другой стороны площади идут в нашу сторону.
– Стойте! – раздался твердый голос, когда Литус и Лава поравнялись с костром у башни ордена Земли. Сидевший на скамье маг поднялся на ноги и тут же напомнил Лаве о самом себе.
– Амплус, – прошептала она. – Единственный этлу в Анкиде. Магистр ордена Земли.
– Амплус, – поклонился магу Литус. – Это я, Литус Тацит.
– Подойдите, – проскрипел Амплус. – И «стойте» я сказал не вам, а стражникам.
Лава оглянулась. Отряд стражников замер в полусотне шагов за их спинами, как будто наткнулся на прозрачную стену. Вот один из них махнул рукой, и весь дозор развернулся и пошел прочь.