Тень луны

Спайс Вирджиния

– Луис, – засмеялась девушка. – Ты одет, а я буду совершенно голая? Это несправедливо.

– Несправедливо прятать свою красоту. В пене водопада ты будешь подобна Афродите.

Белье упало к ее ногам. Она вытянула руки вверх, поднялась на носки. Ее кожа приобрела легкий бронзовый оттенок под горячими лучами колумбийского солнца. Живот и грудь остались светлыми, молочно-белыми, как напоминание о ветреной весне в Париже. Но это нисколько не портило Жоан. Она была прекрасна.

Луис любовался ею, ее молодой силой, начавшимся буйным цветением. Но что больше всего

поразило его – розовая полоска на животе, след от резинки трусиков. В этом было что-то детское, трогательно-беззащитное.

– Так – хорошо? – крикнула Жоан.

– Да, любимая, – прошептал он. – Так – хорошо.

– Луис! – недоуменно позвала девушка.

Он словно очнулся от глубокого сна, тряхнул головой и рассмеялся.

– Вперед, Афродита, здесь глубоко и можно нырять!

Жоан послушалась и с визгом бросилась в воду.

– Холодно!

– Это тебе кажется! – прокричал Луис. – Через минуту ты привыкнешь, и вода покажется теплой.

– Присоединяйся.

– Сейчас.

Он разделся и прыгнул в воду. Жоан стояла с поднятыми руками и радостно улыбалась ему. Волны горячего света и воздуха струились, обрисовывая в своих дрожащих потоках фигуру девушки, как будто сотканную из бесконечных сочетаний солнечных бликов и отражений. Луис с благоговением смотрел на нее, и слезы восторга и счастья застилали его глаза. «Господи, Ты послал мне великое счастье любви, и я благодарю Тебя! Только не отнимай, не отнимай его у меня!» – молился он. И подплывя к Жоан, крепко обнял ее, целуя, и так долго не выпускал из своих объятий, словно боялся, что кто-то может отобрать у него это бесценное сокровище.

Солнце, отражаясь в воде, разбивалось на тысячи солнц – звезд, и они, прижавшись друг к другу, плескались в этом ослепительно золотом сиянии. Счастье переполняло их. Они понимали, что эти драгоценные мгновения навсегда останутся в их сердцах. Ради таких мгновений стоило жить. Влюбленные кружились под торжественную и ликующую музыку падающей воды, наслаждаясь друг другом и тем чудом, которое познали в эти дни.

Молодые археологи прибыли на раскопки только к полудню. Ланнек и Мендрано ждали их с нетерпением и тут же стали расспрашивать, удалось ли что-нибудь отыскать в книгах.

– Хансахуа был тринадцатым королем. Вот почему везде фигурирует число тринадцать, – взволнованно отвечала Жоан.

– И он охраняется божествами и воинами для того, чтобы его грешная душа не выбралась на этот свет, – добавил Луис.

– Значит, там должны быть сокровища? – спросил Ланнек.

– Да, говорят. Он был похоронен со всеми своими богатствами.

– Тогда все это находится на одном уровне, и ни на одном уровне не было следов разграбления, – заключил Виктор.

Луис согласился.

– Да. Ни к одному из предметов не прикасались. Хотелось бы взглянуть на этот последний этаж, пока не поздно, и узнать, там ли лежит юный король.

– А где же ему еще быть? – воскликнула Жоан.

– Если верить рассказу Мендрано, внизу нас ждет еще не один сюрприз. Все совсем не так просто, как мы думаем, – произнес Ланнек.

Колумбиец кивнул. Ему не нравился затеянный Ланнеком разговор.

– Верно. Когда говорят, что король должен быть замурован или «запечатан», то имеют в виду именно это. Он был огражден от всего мира вместе с теми, кто остался в живых.

– Остался в живых? – переспросила Жоан. – Я знаю, что живыми оставили только короля и королеву, но неужели с охраной поступили также?

– Нет, не так, – сказал Луис. – Их убили, наполнив кровью кубки, и положили в гробницу.

– Значит, был совершен обряд крововоизлияния? – ужаснулась девушка.

– Наверняка, так. Ты заметила кубки у изголовья каждого воина? – спросил он Жоан.

– Такой ритуал был у ацтеков и инков, – с грустью произнесла девушка.

– Значит, это может служить подтверждением тому, что обряд пришел в эту культуру извне.

– Да, и обряд почитания солнца.

– Я мало заметил доказательств этому, – возразил Ланнек.

– Но я надеюсь найти эти доказательства внизу, – ответил Луис.

– На этот раз, я, пожалуй, спущусь вниз вместе с вами, – неожиданно сказал Ланнек. – Вы не возражаете?

– Конечно, нет, отец. Мы рады. Держу пари, тебя заинтересуют все уровни гробницы, – сказала Жоан.

– Да, особенно тот, где лежат воины. Видно, что они похоронены в полном и очень богатом облачении, при всех регалиях, – сказал Луис.

– Вы рассчитываете хотя бы на часть этого богатства? Я хочу сказать, вы намерены все передать в музей? – спросил ученый.

При этих словах Жоан метнула взгляд на отца. Но тот ничего не заметил, так как внимательно смотрел на Луиса.

– Все, что лежит внизу, принадлежит миру, – произнес Перье. – Вы знаете это лучше меня. Во время вашей экспедиции в Каире я восхищался тем, какое внимание вы уделяли инвентаризации находок. Хотя, если бы оставили все это себе, стали бы сказочно богаты.

Жоан с нежностью взглянула на Луиса и сказала:

– Есть вещи, которые нельзя измерить деньгами.

– Абсолютно согласен. И мудр тот, кто умеет сделать правильный выбор, – сказал молодой археолог.

– У меня ощущение, – ухмыльнулся Ланнек, – что вы чего-то недоговариваете.

– Виктор, – Луис счастливо рассмеялся. – Я хочу сделать официальное заявление, если Жоан не против.

– Не против, – кивнула девушка.

– Мы с Жоан хотим соединить свои жизни. Мы очень любим друг друга. Правда, не знаю, что привлекает Жоан больше – я или раскопки, но надеюсь удержать ее здесь надолго.

– Не надейся, что я передумаю и скоро уеду, – шутя, ответила девушка.

– Вот как! Безумно рад за вас обоих. Ланнек с жаром пожал руку Перье.

– Будьте оба счастливы!

– Мы постараемся, – отвечал молодой человек. – Я, со своей стороны, сделаю все, чтобы ваша дочь, в будущем моя жена, была счастлива.

– Вот и хорошо, – вмешался Мендрано. – Это место принесло удачу вам обоим. Возможно, таков ответ судьбы юному королю.

– Какая чудесная мысль, Мендрано! – воскликнула Жоан. – Мне будет приятно осознавать, что наша любовь поможет облегчить его страдания.