Тень луны
Шрифт:
– ...прости прегрешения его вольныя и невольныя... со святыми упокой...
Служители в униформе выносят гроб, ставят его в катафалк. Все рассаживаются по машинам и процессия неторопливо движется по окружной дороге к кладбищу. Там катафалк почти вплотную подъезжает к могиле, устланной черным бархатом. Гроб помещают на каталку, а рядом, полукругом выстраиваются люди. Здесь, не надолго, открывают крышку, чтобы накрыть умершего с головой специальным церковным покрывалом, а отец Иринарх рассыпает освященную землю в виде креста на его грудь. На несколько секунд Игорь видит почерневшее лицо Стаса, и этот облик врезается ему в память на всю жизнь. "Мне отмщение и аз воздам!" - думает он. Потом крышку закрывают замками, и гроб на веревках четверо могильщиков равномерно опускают вниз. Вот Стас и достиг дна своего последнего прибежища. Глухо стучат комья земли, бросаемые каждым... Потом пошли более энергичные звуки - это заработали своими лопатами могильщики. "В тех словах, которые говорил Стас на теплоходе, совсем недавно, есть продолжение, - думает Игорь.
– ...Двое будут на поле: один возьмется, а другой оставится. И это уже - о нас с ним." Могильщики заканчивают свою работу, выравнивая свежий земляной холм, устанавливают крест, укладывают венки и цветы. Вновь скорбное молчание, склонившиеся головы. Потом - полагающиеся пятьдесят грамм: кто-то выпивает рюмочку, кто-то отказывается. Где-то позади слышится неясный шум. Игорь оборачивается. Все ясно: Серж отобрал у какого-то переодетого оперативника минивидеокамеру, вынул кассету, сунув ее в карман. Обычно они такие "мероприятия" снимают постоянно, рядясь под водителей, рабочих, прохожих для фиксации участников и оперативной сводки. Оперативник, получив обратно камеру, поспешно уносит ноги.
Не все, но многие отправляются потом на поминки. В большом зале "Славянского базара" уже приготовлены столы, сдвинутые буквой "Т". Разнообразная закуска, выпивка. Традиционные блины, мед, кутья. На отдельном маленьком столике стоит фотография Стаса с горящей перед лицом свечой. Кому-то ничего не лезет в горло, а кто-то уже набрасывается на пищу. Нет, не всех собравшихся сейчас здесь, покойный хотел бы видеть. Но такова жизнь, полная условностей и лицемерия. Без определенного цинизма не добиться бы многим из пришедших успеха в жизни, хотя бы и мнимого. Но для кого-то он ничего не значит, а кто-то только им и живет...
Игорь не пропускал тосты, но почти ничего не ел. Потом почувствовал себя плохо. Не от водки - а от чего-то другого. До машины он дошел сам, а по дороге отключился. И его вдвоем - Серж и Мишель - еле довели до дома.
10
Кононов вспомнил ночной разговор со Стасом, накануне его гибели. Желтый круг света от лампы под абажуром, крепкий чай, тоскливый вой какой-то собаки, брошенной на улице. В тот год развелось слишком много оставленных хозяевами псов, - они бегали по одиночке, не зная к кому примкнуть, потеряв веру в двуногих существ, или сбивались в стаи, безропотно подчиняясь вожаку, а голод, страх, ненависть в их глазах отливали вековой скорбью.
– Который день воет!
– сказал Стас.
– Умер кто?
Игорю вспомнились строчки:
– В этой жизни умирать не ново, но и жить, конечно, не новей...
– Вернее не скажешь.
Они больше не отвлекались на этот вой, стали обсуждать некоторые предстоящие "проекты", ломать головы над ходами-подстраховками, проговаривать возможные вопросы-ловушки и уходы от них. Иногда Игоря заносило, но Стас, как более опытный, тактично поправлял его. У Кононова было слишком много идей и разработок по реформированию криминальных сообществ, но его друг качал головой:
– Все это интересно, но немногие поймут. А может быть, пока не время. Да и много ли ты встречал людей, способных осознать все это? Разве что Флинт... Остальным - деньги, деньги. Люди предпочитают особо не зарываться, если все спокойно и "капает". Зачем лишняя головная боль? Инициатива наказуема, а большинство соратников - друзья только на словах, с готовым камнем за пазухой. Ждут твоей ошибки, чтобы побежать к главному "пахану" и доложить: видишь, он обложался, а я же предупреждал... Ведь они даже не воины, а шакалы, привыкли лизать зад, ждать своего часа.
Игорь знал - о ком тот говорит - были в их бригаде такие. От них надо освобождаться. Таковы же и некоторые лидеры, входящие в структуру Флинта, например, Крот, готовые перегрызться между собой, если что случится. Крот Стаса ненавидел люто.
– ...со всеми приходится постоянно ладить, - продолжал тот.
– До времени. Чтобы при их нейтралитете делать свое дело. Тяжело, но надо терпеть. Есть вещи, которые кроме нас не сделает никто. Всех не перестреляешь, а если по дороге к большой цели станешь разбираться с каждой облаявшей тебя собакой, то никогда до этой цели и не дойдешь. Я это в тюрьме понял. Потихоньку, но упорно и только вперед. Тем более, за нами люди, ответственность и хоть какая-то надежда на справедливость.
– А порою хочется на все плюнуть, - сказал Игорь.
– Мне тоже. Ну а что дальше? Нормальных людей осталось очень мало, те кто идут на смену - более хитрые, злые. Куда они приведут, слепцы? Да и умом не все "видные" блещут. А большинство достойных уже похоронили... Кто-то устал, ничего не хочет. Но объединяться надо, а куда ни плюнь попадешь или в дурака, или в параноика, или в провокатора. Хотя, среди молодых есть несколько... Учить надо. Открывать ликбез. И в сложных вопросах не рубить с плеча, а то они насмотрелись американских фильмов - и ну открывать пальбу. Нужна гибкость, беречь надо людей. А то его растишь до двадцати лет, потом - раз, и нету. А где других взять? И обидно, что русский парней за "ботву" держат, за буфер. Я тут недавно с одним умным человеком пообщался - Соломонович, по всей стране известен. Он в возрасте, осторожный, но деятельный. Так у него все друзья - грузинские воры, а прослойка - русская. Которой можно жертвовать и набирать новую. Служат чужим идеям, сами того не понимая. Их подкармливают, они и рады. Ботва, иначе не скажешь. А во всем мире кричат - "Русская мафия, русская мафия!" А кто ими управляет, вы задумались? Вот славяне и становятся козлами отпущения. А если и появляется среди них лидер, так хозяева мира все сделают, чтобы его спустить в канализацию. Или еще хуже: начинают раздувать липовую, прикормленную фигуру, делать из него вожака-объединителя. Был тут один вор-"таежник", шибко в крутого играл, тока по нему люди не определились. Клоуном оказался, в мусорской наряженным. На "русской идее" хотел вылезти. Теперь без вести. Хотя лед-то уже сошел... А с экранов телевизоров у них все просто и ясно: вперед, до полного развала России! А как они любят ярлыки наклеивать? Врагов ищут - ату его, ату!
– Настоящий враг - которого не видно.
– Точно. Тут даже в близком окружении не поймешь, чей член, в чьей заднице, а у них все четко расписано - этот свой, тот - фашистская морда, а эти - сукины дети, но нами вскормлены, поэтому не тронь. Смотреть и слушать противно. Берут какого-нибудь "Васю" и делают из него страшилку для народа, надувают до размеров дирижабля. А потом этого "могущественного злодея" протыкают, воздух спускают и рапортуют: доблестная милиция провела огромную работу и так далее. Понимаешь, для правящих слоев страшны не сами преступления - в которых они завязли по уши - а разговоры о них. То есть, нет трупа - нет и преступления, а народ спокоен. А иногда они сами нагоняют страх, показывая по всем каналам жуткие расстрелы. А для чего? Чтобы свои собственные разборки не были видны. А они друг друга и подставляют и мочат похлеще нашего. Лозовский окружил себя целой армадой бывших кэгэбешников потому, что все рыло в пуху и перьях. Стрелки переводить они умеют, свои грехи списывая...
– Конечно. Страну развалили, разворовали, а преступность - виновата, кивнул Игорь. За окном вновь завыла собака, и они на некоторое время замолчали, прислушиваясь к этим звукам.
– Крупные дельцы-компаньоны будут убивать друг друга до последнего руками наемников, братвы, - сказал Стас.
– А с кого спрос? Тут недавно одного моего знакомого бизнесмена нашли мертвым. Так хотели меня к этому делу пристегнуть, якобы он мне тридцать тысяч был должен. Правильно, мне тридцать, а Лозовскому - восемьсот. Разница есть? Я-то с понятием, раз человеку плохо - последнее не возьму, готов ждать, когда на ноги поднимется. А тот нет, вот человек и сгинул.
– Они что, не понимают, что сук рубят? Временщики ведь, рано или поздно их порвут на части.- Еще некоторое время позапрягают. А пока наворуют столько, чтобы и себе, и внукам хватило. Ну а "борцы с преступностью" периодически берут какого-нибудь парнягу в разработку, подсовывают ему наркоту или "плетку", а потом начинают качать из него деньги. Сами мутят воду, чтобы было легче рыбку ловить. Ведь легче всего раскрывается то преступление, которое сам и организовал. А на словах - все об интересах страны пекутся. Что белые, что красные, что голубые. Одна масть. Потому и флаг у нас нынче такой, полосатый. А главное, не "догоняют", что их все равно когда-нибудь также кинут, как последних лохов. Думают, нужны они Западу! Нет, это здесь они - короли, а там - шестерки. Хитрецы упертые. Плюют нам в глаза и внушают, что опрыскивают одеколоном.