Тень люфтваффе над Поволжьем. Налеты немецкой авиации на советские промышленные центры. 1942-1943

Зубов Дмитрий Владимирович

«При последних налетах авиации противника на промышленные объекты и города применялись новые типы зажигательных авиабомб с жидким воспламеняющимся составом, что увеличивает площадь одновременного возгорания не только горизонтальных, но и вертикальных поверхностей сооружений… На отдельных объектах, благодаря неправильно осуществленным мероприятиям по закрытию световых проемов (сплошная забивка больших проемов досками наглухо), создавались серьезные затруднения по разборке и удалению затемняющих устройств во время тушения пожаров… При утеплении образуется наслаивание горючих материалов».

Это «своевременное открытие» было сделано почти через год после бомбардировки Ростова-на-Дону, когда было зафиксировано первое массовое применение тяжелых зажигалок. И словно после этого не было огненных смерчей в Сталинграде, страшных пожаров на Саратовском

крекинг-заводе в сентябре 1942 года?! И только теперь, в июне 1943 года, встал вопрос о создании новых средств пожаротушения. Причем инициативу здесь проявили не те, кому это было положено, то есть ведомство МПВОЛ НКВД, а руководители заводов. Так, директор Горьковского жиркомбината имени Кирова Андреянов писал председателю горкомитета обороны М. Родионову: «Последние налеты вражеской авиации показали, что производственные цеха пострадали больше от зажигательных бомб новой конструкции… Тушение этих ЗАБ существующими средствами огнетушения несколько затруднено. Предлагаю организовать производство пеногонов емкостью 15–20 литров со шлангом и распылителем». Впрочем, на все это требовались как минимум месяцы, а к тому времени немцы вполне могли выжечь все города Поволжья.

16 июня ГКО вновь собрался для обсуждения вопросов противовоздушной обороны Поволжья. Было принято постановление № 3588сс «Об усилении ПВО важнейших промышленных центров, мостов и электростанций», согласно которому для означенных целей предписывалось дополнительно выделить: 390 зенитных орудий калибра 85 миллиметров, 655 пушек калибра 37 миллиметров и 20 миллиметров, а также целых 14 000 зенитных пулеметов ДШК! Но самое интересное, что больше всего из этого арсенала должен был получить город Ижевск, расположенный в 600 километрах восточнее Горького и ни разу не подвергавшийся налетам авиации. Этому промышленному центру средней важности отписали аж 100 зениток среднего калибра! По 48 орудий всех типов должны были получить также Уфа и Молотов (Пермь). Этот факт говорит о том, что руководство страны было сильно напугано размахом налетов люфтваффе и опасалось даже за судьбу городов глубокого тыла. Куда более важному Ярославлю отписали всего 36 зениток, другие города Поволжья – Горький, Казань, Куйбышев и Саратов – должны были вскоре получить по 60 85-миллиметровых орудий. Небольшое количество зениток выделялось также для ПВО Ульяновска, Сызрани и Коврова.

Одновременно с проблемами восстановления заводов и укрепления противовоздушной обороны неизбежно встал вопрос о замене проштрафившихся командиров, и в первую очередь о генерале Осипове. При этом на фоне множества выявленных недостатков и провалов удивляет мягкость, проявленная Ставкой ВГК в лице товарища Сталина в отношении командующего Горьковским корпусным районом ПВО. По меркам военного времени, с учетом результатов налетов немецких бомбардировщиков, нанесших громадный ущерб автозаводу и другим объектам, его «деяния» явно тянули на рассмотрение дела в военном трибунале с вполне предсказуемым приговором. Однако серьезное наказание почему-то миновало генерала.

По свидетельству генерал-полковника Журавлева, командовавшего в 1943 году противовоздушной обороной Москвы, на этом заседании ГКО обсуждались итоги проверки результатов отражения налетов на города Поволжья. Сталин напрямую спросил у командующего ПВО страны Громадина: «Что представляет собой командир Горьковского корпусного района ПВО?» Уже в самой форме вопроса содержалась скрытая угроза для незадачливого командира. Понятно, что характеристика Громадина могла решающим образом повлиять на судьбу старого и заслуженного, по мнению Журавлева, А. Осипова. Обычно весьма осторожный в высказываниях на столь высоком уровне, на этот раз Громадин внезапно очень твердо выступил на защиту своего провинившегося подчиненного. Он заверил Сталина, что генерал-майор Осипов «очень честный и знающий дело командир, один из старейших зенитчиков страны». Командующий ПВО СССР вынужден был признать, что генерал «безусловно, допустил ошибки, но ему можно полностью доверять…». Представляется вполне вероятным, что обвинительное выступление Громадина в адрес Осипова могло повлечь и вполне логичный вопрос: кто назначил на столь ответственный пост неподходящего по деловым качествам генерала? Дальнейший «перевод стрелок» с Осипова на Громадина в таком случае был бы вполне вероятен. После этого к вопросу о наказании руководителей ПВО Горького участники совещания больше не возвращались. На дворе был уже 1943 год, а случись подобное в 1941–1942 годах, когда само будущее нашей страны висело на волоске, думается, что участники драмы не отделались бы легким испугом.

После заседания ГКО генерал-майор Осипов был отстранен от занимаемой должности [172] . Командующим Горьковским корпусным районом ПВО был назначен генерал-майор артиллерии Николай Васильевич Марков, который ранее, осенью 1941 года, непродолжительное время уже служил в Горьком. Это был один из самых опытных и заслуженных командиров ПВО, и неудивительно, что в этот критический момент именно ему поручили оборону Горького. С мая 1942 года Марков руководил Ростовским диврайоном, а затем с октября – Грозненским диврайоном ПВО. Его части осуществляли противовоздушную оборону нефтяных промыслов и нефтеперерабатывающих заводов в этом прифронтовом районе до весны 1943 года.

172

После этого Осипов был назначен начальником Горьковского зенитно-артиллерийского училища, дабы передавать свой богатый опыт молодым офицерским кадрам. В дальнейшем он служил на второстепенных должностях. Умер генерал-майор Осипов в 1978 г.

В апреле Марков был снова назначен командиром вновь сформированного Ростовского дивизионного района ПВО.

Его соединения обороняли от налетов германской авиации тыловые коммуникации Южного и Северо-Кавказского фронтов, а также промзону Северного Кавказа. Весной здесь разгорелись ожесточенные воздушные бои, бывшие отголоском воздушного сражения на Кубани. В марте над территорией диврайона были зафиксированы 1056 самолето-пролетов противника, в апреле – 463, в мае – 1158. Наиболее массированным налетам подвергался железнодорожный узел Батайск, а также мост в Ростове и переправы через Дон. Так что теперь в Горький прибыл опытный (и непьющий) командир с большим боевым опытом.

Что касается командира 142-й иад ПВО полковника В.П. Иванова, то наказание за гибель автозавода имени Молотова и колесного цеха его миновало. Он не был признан виновником неудач и остался на своем посту.

Еще на заседании Госкомитета обороны 16 июня кто-то из партийных бюрократов предложил создать некий координационный комитет по противовоздушной обороне. Предложение было мгновенно принято. Председателем комитета был назначен начальник Генштаба А.М. Василевский, а членами этого бесполезного новообразования главком ВВС А.А. Новиков, командующий АДД А.Е. Голованов, а также М.С. Громадин и Д.А. Журавлев, и без того обремененные множеством обязанностей.

Комитет оказался мертворожденным органом, созданным с помощью бюрократических уверток партийного руководства, и просуществовал недолго. Он не смог в короткие сроки оказать какое-либо влияние на улучшение боевой деятельности ПВО. Фактически комитет во время продолжающихся воздушных налетов лишь заседал, регистрируя многочисленные недостатки, теряя время в пустых словопрениях. Журавлев впоследствии вообще утверждал, что данный комитет провел лишь одно-единственное заседание 26 июня. После этого его функции перешли к Управлению ПВО.

Ну а итогом бурной деятельности по укреплению противовоздушной обороны станет постановление ГКО № 3660сс от 29 июня «О мерах по улучшению управления войсками

ПВО». Суть его состояла в создании двух фронтов ПВО: Западного, со штабом в Москве, и Восточного, со штабом в Куйбышеве. Первый возглавил генерал-лейтенант М.С. Громадин, второй – генерал-лейтенант Г.С. Зашихин. Граница между фронтами прошла с севера на юг по линии Архангельск – Кострома – Краснодар.

Западный фронт ПВО должен был прикрывать Москву, Московский и Ярославский промышленный районы, Мурманск, а также прифронтовые объекты и коммуникации действующей армии. В его состав вошла и Московская армия ПВО, которая вышеуказанным постановлением была образована на базе бывшего Московского фронта ПВО. Авиация расформированного фронта была сведена в 1-ю воздушную армию ПВО в составе четырех авиадивизий под командованием генерал-майора А.В. Бормана [173] . Всего в Западный фронт ПВО вошли 11 корпусных и дивизионных районов, а также 14 авиадивизий. Восточному фронту ПВО, в состав которого вошли Закавказская зона ПВО, 7 корпусных и дивизионных районов и 8 авиадивизий, была поручена оборона важных объектов Урала, Среднего и Нижнего Поволжья, Кавказа и Закавказья.

173

Борман прокомандовал ею недолго, видимо по причине своей весьма одиозной фамилии.