Тень наркома
Шрифт:
Ко мне подошла супруга директора Торговой палаты синьора Росалиа.
— Вы прекрасно говорите по-итальянски. У вас есть родственники итальянцы? — спросила она по-итальянски.
— Нет. Я просто люблю Италию.
— А разве ее можно не любить?! Я вам это говорю не потому, что итальянка. У нас в городе много итальянцев, и они принимают активное участие в жизни города.
Она начала перечислять влиятельных итальянцев.
— Я слышал, в соседнем городе Санта Исабелла их еще больше.
— О да! Там замечательный собор. Вы должны туда непременно съездить. Если вы потерпите неделю, я с удовольствием вас буду сопровождать.
— В церкви портреты редки.
— Тем важнее.
— Не томите меня.
— Бенито Муссолини. На коне. Я всегда восхищалась этим замечательным человеком. Он так много сделал для Италии.
— Бесспорно, — согласился я.
И подумал: «В Италии сейчас бы добавили: “По крайней мере, при нем поезда ходили по расписанию”».
— Находятся люди, которые его ругают, — продолжала синьора Росалиа. — Да, да, ругают. Но при нем, по крайней мере, поезда ходили по расписанию.
Гости начали расходиться. Первым откланялся хозяин моей квартиры доктор Бутика.
— Ему далеко идти, — под общий смех пошутил падре.
Когда закрылась дверь за последним гостем, Мальвина прошептала мне в ухо:
— Я узнала имя человека, отправившего эти миллионы. Его зовут Лор Абиер.
12. Лор Абиер
— Я сказала жене управляющего банком, что мы интересуемся всеми богатыми людьми города. «Чем мы можем вам помочь?» — спросила она. Она вела себя, слегка заискивая.
— Это после того, как муж поведал ей, какую скидку я ему намерен сделать.
— Я рассказала ей, что мы хотим найти человека, который несколько месяцев назад перевел из Сан Бартоломеу в Лондон около десяти миллионов долларов. Она удивилась: «Я о таком слышу в первый раз. Мы бы уж знали. Наверное, он переводил деньги не через наш банк». А я продолжала: «Он перевел десять миллионов через ваш банк, а потом отозвал». «И вы хотите найти этого человека, чтобы убедить его вложить деньги в ваше дело?» — догадалась она. «Это правда, — согласилась я. — Мы заинтересованы в том, чтобы он вложил деньги в наше дело или купил у нас “мерседес” с золотой отделкой». Она, естественно, заинтересовались, что это за чудо. Я ответила, что мы заказали «мерседес» с золотой отделкой и уже в этом году должны получить его. Найти покупателя за восемьдесят пять тысяч долларов очень трудно. Вот если бы нам удалось быстро продать такую машину… Это было бы не только интересно с финансовой точки зрения, но и стало бы самой лучшей рекламой для нас. Ну, а тот, кто поможет нам организовать эту сделку, получит очень большую скидку, если сам решит приобрести новый «мерседес». Через пять минут она вместе с мужем подошла ко мне: «Вы интересовались человеком, который отправил в Европу большую сумму. Это, наверное, Лор Абиер». «Да, — согласился ее супруг, — скорее всего, это действительно он». И рассказал, что некто по имени Лор Абиер перевел в Европу огромную сумму, «конечно, не десять миллионов, а значительно меньше», но перевод был неправильно оформлен, и деньги вернулись. Кто такой этот Абиер, он не знает. Деньги на счет этого Абиера поступили из First American Bank of Florida в июле, а в августе Абиер перевел их через швейцарский банк Union Suisse Bank в Лондон. Но потом эти деньги возвратились и Абиер вернул их в American Bank of Florida. И вообще синьор директор
— Почему?
— Она толком не объяснила.
Муньерес оказался маленьким селением, запрятанным в горах. Центральная улица с магазинами начиналась сразу за парком. Одноэтажное здание банка соседствовало с магазином игрушек, около которого мы и припарковали машину.
— Можем ли мы говорить с синьором управляющим?
— Синьором Винсенту? — сухо переспросил молодой клерк. Но потом, вперив глаза на радужно улыбающуюся Мальвину, быстро отрапортовал: — Синьор Винсенту больше здесь не работает.
— Давно?
— Не очень… — он снова посмотрел на Мальвину. — Может быть, присядете?..
Мы сели.
— Я сейчас распоряжусь, чтобы принесли кофе.
Он что-то быстро сказал другому такому же молодому клерку, который, глубоко вздохнув, побежал за кофе.
— Он давно не работает? — повторил я вопрос.
— Уже две недели.
— Мы можем найти его дома?
Это спросила Мальвина. Отвечать клерк, скорее всего, не имел права, но отказать такой женщине не смог:
— Неделю назад он уехал.
— Надолго?
— Трудно сказать, любезная синьора. Он заболел и уехал лечиться во Флориду.
Второй клерк принес кофе и, к неудовольствию первого, сел рядом с нами, причем занял более удобную позицию, чем первый. Он сидел немного сверху и мог, если слегка вытянуться, заглянуть за достаточно открытое декольте моей подруги.
И они оба начали рассказывать. Мы узнали, что болезнь у синьора Винсенту тяжелая, и когда он вернется, никто не знает. Узнали, что синьор Винсенту холостяк. Жил один.
— Может быть, спросить у синьора Абиера… — начал я размышлять вслух.
Оба клерка задумались. Потом первый осторожно начал:
— Я не знаю, был ли синьор Винсенту близко знаком с синьором Абиером.
Но его перебил второй:
— Синьор Абиер наш клиент. Очень богатый человек. Но он крайне редко бывает у нас. Я его видел только один раз.
— Если это тот Абиер, которого я знала, — вмешалась Мальвина, как всегда на хорошем английском, — то он за мной когда-то ухаживал.
— Это нетрудно предположить, — начал первый, но его опять перебил второй:
— Синьора не собирается открыть счет в нашем банке?
Синьора не собиралась.
Адрес господина управляющего банком мы нашли в телефонном справочнике. Два одинаковых дома рядом. Вокруг кустарник, цветы. Мы позвонили в дверь с номером, указанным в справочнике. Никто не открывал.
Потом из соседнего дома появился заспанный субъект в длинной белой рубашке.
— Господин Винсенту уехал.
— Когда вернется?
— Нескоро. А может быть, вообще…
— Если не секрет, куда он уехал?
— Какой уж тут секрет! Во Флориду, лечиться.
И опять тот же разговор о болезни. Болезнь тяжелая. Родственников у господина Винсенту нет. Адрес не оставил. Он вообще очень скрытный человек.
— Он уехал неожиданно?
— Нет, нет. Долго собирался. Устроил прощальный вечер. Было много народа. Было очень грустно. Все понимали.
— И синьор Абиер тоже был?
Ни минуты на раздумье.