Тень нестабильности
Шрифт:
— Господин Лаар абсолютно прав, — не дав Альберту Вельну и слова сказать, вклинился Найрис. — Ваше величество, не поймите меня неправильно, но если события и дальше будут развиваться подобным образом, официально этот титул вы не получите никогда. Недавно, между прочим, по моей организации был нанесен удар — а следовательно, и по поставкам оружия и боеприпасов для ваших бойцов, — голос контрабандиста был спокойным, но четкость и размер голограммы позволяли в деталях разглядеть его лицо: линия губ обозначена резче, чем обычно, а взгляд бегает из стороны в сторону.
«Боится, мразь. А чего он ожидал? Неужели
Злорадная улыбка мелькнула на губах Сельвина и тут же пропала: как бы он ни относился к этому гангстеру, сейчас его проблемы — проблемы восстания.
— Боюсь, мне ничего не известно о ваших проблемах, господин Найрис. Потрудитесь пояснить свои слова.
Сельвин надеялся, что только он заметил, каких титанических усилий его отцу стоит поддерживать это напускное спокойствие. Дела у сопротивления и без того шли из рук вон плохо, и худшего времени для очередной дурной вести нельзя было и придумать. Впрочем, когда для такого вообще может быть подходящее время?
Найрис открыл было рот, чтобы разразиться следующей тирадой, но был прерван вкрадчивым голосом Карла Ридена:
— Я могу прояснить ситуацию, если позволите, — бывший разведчик на мгновение сделал паузу и, дождавшись молчаливого согласия всех присутствующих, начал рассказ — в обычной для себя неторопливой, спокойной манере. Как стало ясно немногим позже — даже возмутительно спокойной.
— Вести и впрямь скверные: не далее как три дня назад мы лишились «Халиан Индастриз» — и, как следствие, сырья для машиностроения. Инициатором дела выступала, якобы, местная налоговая, но некоторые факты указывают на вмешательство куда более высокого уровня.
Молодого повстанца будто ледяной водой окатило. Горнорудная компания «Халиан Индастриз» принадлежала Найрису — через посредников, разумеется, но все же…
Судя по всему, гангстер все-таки не зря боялся.
— Как это случилось? — голос Альберта Вельна не дрогнул — лишь жалобно щелкнул переломленный пополам стилус, который некоронованный монарх Рутана сжимал в руке.
Имперец лишь равнодушно пожал плечами:
— Весьма обыденно: руководство компании арестовано, а ее деятельность приостановлена до завершения расследования — и попутного процесса национализации, как это у нас принято в таких случаях. Дело шьется самое банальное: финансовые махинации, уклонение от налогов и так далее…
— Да какая разница! — вклинился Найрис, не дав Ридену договорить. — Главная проблема даже не в этом. Никому не кажется подозрительным, что на следующий же день имперцы уничтожили ячейку моей сети, отвечавшую именно за поставки сырья?! Это не может быть совпадением — на нас открыт сезон охоты!
— Не хотелось бы это признавать, но Найрис прав, — в отличие от контрабандиста, Лаар все еще сохранял спокойствие — только злобно прищуренные глаза выдавали его ярость. — Мои корабли с живым товаром систематически атакуют пираты, нанятые через десятые руки не пойми кем; мои казино в Корпоративном секторе закрывают по указке кого-то, кого местные власти боятся до дрожи — и все это безобразие началось около полутора недель назад! Нетрудно догадаться, какая организация приложила руку к этим напастям.
— Вы совершенно правы, — Риден вежливо кивнул в сторону голографических изображений. — Я девять лет прослужил в Разведке и могу со всей уверенностью заявить: машина начала работать. Пока медленно и осторожно, но уверенно — направление уже взято. Нам отпущено ровно столько времени, сколько на Корусканте будут оценивать масштабы угрозы. Нужно ударить раньше Империи, перехватить инициативу — иначе будет поздно: скоро нас просто возьмут измором, методично отсекая источники ресурсов и каналы снабжения.
В кои-то веки Сельвин был полностью согласен с перебежчиком: им не победить, выжидая удобного момента и набирая силы — которые теперь будут лишь убывать. Империя только начала сжимать тиски, задействовав ничтожно малую часть мощи репрессивного аппарата, а восстание уже задыхается — от нехватки продовольствия и предметов первой необходимости, от потерь личного состава… а теперь еще и оба гангстера явно подумывают о бегстве. Найрис, пожалуй, никуда не денется, а вот Лаар все еще может отступить — забрав с собой большую часть флота, обученных наемников, и лишив подполье финансовой поддержки. И тогда — все. Конец. Как бы ни было велико желание рутанцев избавиться от имперского гнета, на одной народной воле революции не сделать.
— Полностью поддерживаю…
— Нет.
Холодный, властный голос Альберта Вельна заставил Лаара замолчать на полуслове.
— Простите, что? — с нескрываемой угрозой прошипел старик, грозно глядя на лорда из-под насупленных бровей.
— Я не стану посылать людей на убой просто потому, что вы опасаетесь за свою безопасность, господа — простите мне эту откровенность! Вы правы в одном: подготовку к перевороту нужно ускорить. Именно подготовку! Пока что власть Империи слишком крепка, а наши силы…
— Тают с каждым днем! — воскликнул Сельвин, в глубине души поразившись своей дерзости. — Отец, я не раз говорил, что положение ужасно. Ты хоть знаешь, что творится в партизанских отрядах?! Катастрофически не хватает еды и медикаментов — люди умирают от истощения, от простейших ран и болезней! А личный состав? В каждой ячейке на одного ветерана приходится десяток новобранцев, которые и стрелять-то толком не умеют — и мрут, как мухи…
— И что же ты предлагаешь? Действовать решительнее? Мы до сих пор пожинаем плоды твоей глупости с губернаторским кортежем — такие «решительные действия» нам следует предпринять? Неподготовленные, несвоевременные и непродуманные?
Сельвин до скрипа сжал зубы и отвел взгляд. Долго же ему будет аукаться тот случай… как же трудно будет снова доказать, что он достоин доверия…
«Если бы не я, у восстания не было бы и половины побед. Одна ошибка — пусть глупейшая, пусть имевшая тяжелейшие последствия — этого перечеркнуть не способна. А вот отец доведет нас до настоящей беды своей нерешительностью.»
— Избавьте меня от семейных драм, — выплюнул Лаар презрительно. — Просто имейте в виду, господа: если через полтора месяца я не услышу о провозглашении суверенного Рутанского королевства, то больше ждать не буду. Ни меня, ни моих людей, ни вашего флота вы больше не увидите. Всего доброго, — старик издевательски поклонился и отключил связь.