Тень нестабильности
Шрифт:
— Ясно… это они гимн Империи орут, или мне кажется?
— Он самый. И это сразу после похабных частушек… за надругательство сойти может. Выйти и припугнуть, что ли?
— Сиди! Они под таким градусом, что не проникнутся.
Лика потянулась, разминая затекшую спину, и неосторожно задела оконную раму плечом. Как назло, правым — с которого до сих пор не сошел ожог, полученный во вчерашней перестрелке с «независимыми» контрабандистами. Выстрел прошел по касательной и, надень она броню, не причинил бы никакого вреда. Но Лика на свою беду
— Лика, что с тобой? — Кевин мгновенно оказался рядом с наемницей и осторожно приобнял ее за плечи.
Девушка зашипела сквозь судорожно сжатые зубы, вырываясь — сибовец умудрился прижать и без того потревоженную рану.
— Все нормально, — выдохнула она, тяжело опускаясь на пол. Стоять было просто невыносимо: в руке пульсировала тупая боль, многократно усиливающаяся даже от легчайшего соприкосновения с тканью халата, а очертания комнаты расплывались от навернувшихся на глаза слез.
«Видимо, пластырь с бактой сбился,» — мелькнула единственная мысль на Всеобщем, а не хаттском.
— Да неужели? — юноша недоверчиво прищурил глаза. — Что-то непохоже.
— Со мной все хорошо, не волнуйся, — Лика вымученно улыбнулась, принимая протянутую руку и поднимаясь.
Едва девушка оказалась на ногах, Кевин крепко прижал ее к себе, мягко, но решительно пресекая все попытки отстраниться.
— Ты что делаешь? — прошипела наемница, чувствуя, как сползает с плеч ткань.
— Хочу посмотреть. Не дергайся.
«Только этого не хватало! Он же поймет, все поймет…»
Потрясенный вздох, сорвавшийся с губ юноши, подтвердил ее опасения.
— Так вот, что у тебя называется «случайно поранилась»! И где же тебя «случайно» подстрелили?
— Кевин, послушай… ты только не волнуйся, ладно? Я сейчас все объясню… — затараторила Лика, силясь придумать хотя бы относительно правдоподобную историю. Ну не рассказывать же, что произошло на самом деле?!
— По-моему, из нас двоих волнуешься именно ты, — покрепче сжав девушку в объятиях, сибовец подвел ее к постели. — Присядь. И успокойся, пожалуйста.
Лика кивнула, послушно опускаясь на край кровати. И тут же вскрикнула от боли: в ране будто медленно проворачивали раскаленный прут.
— Так. Не знаю, на какой помойке ты нашла бакту, но она вообще не подействовала. Сиди здесь, я сейчас аптечку принесу. А потом мы поговорим.
Эти слова и раздавшийся чуть позже звук захлопнувшейся двери заставили наемницу вздрогнуть, вспоминая…
«— Кончай спектакль, девка! Все равно не отвертишься!
Сильный удар по лицу практически не чувствуется: организм попросту отказывается воспринимать новую боль — вполне хватает уже имеющейся. В голове пульсирует одна-единственная мысль: хватит. Не надо больше…
— Не надо… — срываются с разбитых губ слова. Жалкие, слабые…
А ведь сначала пыталась быть гордой, дерзкой… дуреха. Может быть, веди она себя смирней, сейчас били бы меньше.
И она бы сказала, все сказала! Было бы что…
Воспаленные глаза улавливают размытое движение: мужчина в серой форме вновь заносит руку для удара…
— Отставить, сержант! — а вот этого голоса она еще не слышала.
— Но, сэр! Молчит ведь…
— Вы хотите забить девчонку до смерти или все-таки получить информацию? Выйдите, покурите. Я сам ею займусь.
— Есть, сэр!
Здоровяк в сером уходит, но Лике все равно: один палач сменит другого, велика разница?
Чьи-то пальцы осторожно, почти ласково касаются лица.
— Совсем ребенок… тебе сколько лет, девочка?
— Шестнадцать… — хоть на какой-то вопрос она может ответить!
— Великая Сила… и зачем ты с этой бандой связалась, деточка?
— Деньги нужны были… они предложили много… послушайте, я не знаю ничего! Я на стреме просто стояла, они ничего мне не говорили!
— Ты знаешь больше, чем думаешь. Ну, чего ты дергаешься? Не бойся: будешь умницей, и сержант Траск тебя больше не тронет. Посиди спокойно, пока я вызову врача. А когда он с тобой закончит, мы поговорим.»
Лика потрясла головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Нет, сейчас ситуация совсем иная. Она уже не запуганная до полусмерти девчонка, а Кевин — не старый, уставший от своей службы полицейский. Тогда, десять лет назад, ей лишь чудом удалось избежать колонии для несовершеннолетних: несмотря на искреннее сочувствие, пожилой майор не собирался ее отпускать.
Но для старика, в свое время с грустной улыбкой проигнорировавшего все мольбы девочки, она была никем — просто очередной малолетней преступницей, которых он на своем веку повидал немало.
Кевин — совсем другое дело. Он если и не влюблен в Лику, то уж точно успел привязаться к ней, и вряд ли станет так трястись над буквой закона… или станет? Все-таки нельзя забывать, что этот милый юноша — сибовец. Как и того, что преступлений наемницы вполне хватит на смертный приговор.
«Но я вовсе не обязана рассказывать ему все. А вот насчет полуправды следует поразмыслить… тем более, что так будет куда проще объяснить, почему мне необходимо срочно сбежать с планеты.»