Тень нестабильности
Шрифт:
— Ты умная, красивая и добрая девушка — что бы ни пыталась из себя изобразить. Какого хатта тебя в наемники понесло? — на этот вопрос он так и не отважился во время разговора, закончившегося около часа назад.
Лика заворочалась под одеялами и, с трудом приподняв голову, заспанным голосом произнесла:
— Бывал на нижних уровнях Корусканта когда-нибудь?
— Нет, но наслышан, — оторопело ответил юноша. — Я думал, ты спишь.
— Я сплю очень чутко — издержки профессии, знаешь ли. Ну вот ты «наслышан», а я там родилась, — наемница криво усмехнулась. — Ты думаешь, что я от хорошей жизни своим ремеслом занялась? Передо мной
— Я понимаю… думаю, что понимаю. Но неужели не было другого выхода? Ты могла бы пойти в армию… — Кевин осекся, поймав снисходительный, чуть насмешливый взгляд Лики — так смотрят либо на детей, либо на умственно отсталых.
— Я об этом подумывала: после нескольких встреч с корускантской полицией до меня начало доходить, что пребывать по ту сторону закона вредно для здоровья и не очень приятно. Я даже до ближайшего вербовочного пункта добралась. Знаешь, там такие красивые плакаты висели, с замечательными словами… про достойную жизнь для всех и каждого тоже говорилось… даже верить хотелось. Дура наивная, — девушка невесело хохотнула, кривя рот в злой ухмылке. — Вербовщик мне очень… доходчиво объяснил, где мое место. Хорошо, что у меня хватило ума не врезать ему по роже — хотя руки чесались страшно.
Кевин некоторое время подыскивал ответ, но тщетно: любые слова ободрения казались пошлыми и неестественными; сказать в защиту государства тоже было нечего, как бы ни хотелось.
— Забавно, — заявила наконец Лика, садясь на кровати, — судя по твоему лицу, ты уже успел почувствовать себя виноватым за каждую сволочь в имперском аппарате. И как только ты в своей конторе выжил?
— Еще не вечер… — фыркнул сибовец, вспоминая о собственных многочисленных проблемах. — Кстати, ты сегодня будешь ждать меня дома?
— Понятия не имею: ты же теперь знаешь, что рабочий день у меня непредсказуемый. Если буду, могу даже приготовить тебе что-нибудь — поиграю в приличную женщину.
«А может, я ее все-таки люблю? По крайней мере, расставаться с ней будет жаль.»
— Вот найду я способ решить твою проблему, и ты улетишь отсюда. А кто меня ждать с работы будет? Я же тихо сопьюсь от безысходности — Рутан к этому очень располагает.
— Ох, чувствую, в ближайшее время тебе будет не до того. А когда все закончится, ты найдешь себе хорошую девушку, и будете вы правильной до зубовного скрежета имперской семьей. А я… у каждого солидного человека должна быть ошибка молодости вроде меня.
Лика задорно улыбнулась, но в ее синих глазах мелькнула такая тоска, что у Кевина зародилось подозрение: наемница бы с радостью оказалась на месте «хорошей девушки» и стала «правильной до зубовного скрежета». Но прекрасно понимала: такой возможности у нее нет и, скорее всего, не будет.
С каждым днем задание нравилось Исанн все меньше и меньше. Разведчица уйму времени потратила, изучая архивы ИСБ за последние пять лет — как оказалось, лишь для того, чтобы окончательно запутаться в хитросплетениях заговора.
Происходящее на Рутане казалось лишенным всякого смысла — и оттого еще более зловещим.
Версия, что за разгорающейся революцией стоит Халид Мейер, порождала больше вопросов, чем ответов, и рассыпалась, стоило повнимательнее присмотреться к фактам. Слишком уж многое не сходилось.
Начать хотя бы с Ридена. Его помощь наверняка стоила невероятно дорого — а что мог предложить Мейер? Впавший в немилость, лишившийся поддержки былых сторонников, фактически уничтоженный как политик? Без посторонней помощи — ровным счетом ничего. Да и действия самого бывшего генерала выглядели сомнительно: какую выгоду он намеревался получить с этой аферы?
Скорее всего, причину следовало искать в деньгах — как и в девяноста процентах подобных случаев. Но Рутан, казалось, даже для финансовых махинаций был бесполезен: самые ценные экспортируемые товары — меха и древесина, добыча которых давным-давно поделена между несколькими местными компаниями; расположение тоже не самое удачное — в самом конце Хайдианского пути, за куда более развитыми и благополучными мирами сектора Сесвена. Сгодится разве что как перевалочный пункт для грузовых кораблей из Сенекса — или на пути к нему.
Последнее, впрочем, наталкивало на определенные мысли…
«Кто-то пытается скрыть особо крупные хищения — или наоборот, только наладить их? Вряд ли: вложения в эту революцию должны быть очень солидными — такие превысят любую прибыль или сведут ее к ничтожным суммам. Аферы криминальных картелей? Слишком сложно и опять-таки — бессмысленно. Все-таки в имперской администрации искать надо. Только очень высоко — за пределами Рутана, это уж точно. Но у кого может быть мотив? И какой?»
Исанн чувствовала, что упускает что-то важное. Что ответ лежит на поверхности, но она в упор его не замечает. Это чувство было тем мучительнее, что разведчица понимала: она теряет драгоценное время и не может с этим ничего сделать. Если масштабы конфликта дойдут до таких пределов, что потребуется вмешательство имперского флота, это задание обернется несмываемым пятном на ее прежде безупречной репутации — если не концом карьеры. У Исанн были веские основания сомневаться в том, что отец простит ей подобный провал.
Нервно кусая губы, девушка вновь принялась просматривать архивы ИСБ трехлетней давности — более ранние она успела изучить (хоть и довольно поверхностно) за предыдущие четыре дня. И снова ее посетило чувство, что разгадка где-то совсем рядом: именно три года назад обстановка на планете начала накаляться — и притом пугающими темпами.
Рутан никогда не был спокойным миром, но раньше подполье действительно не представляло особой опасности: мелкие теракты, не несущие серьезного ущерба и направленные на малозначительные объекты, и впрямь походили на деятельность разрозненных и слабых экстремистских группировок. Но летом четырнадцатого года от становления Империи ситуация радикальным образом изменилась: удары повстанцев становились все точнее и болезненнее, потери правительственных войск в стычках с партизанами росли в геометрической прогрессии, а националистическая пропаганда расцветала буйным цветом.
Казалось, планета превращается в горячую точку, и на нее впору спускать имперский флот. Но вскоре напряженность внезапно пошла на убыль — по крайней мере, по документам выходило именно так. Исанн была абсолютно уверена: отсюда начинались «подчищенные» данные.
Последним громким инцидентом, дошедшим до Корусканта, стала гибель резидента Разведки — предшественника Ридена. Официальная версия утверждала, что смерть агента к профессиональной деятельности не имела никакого отношения: просто человек прошелся по сомнительному району и наткнулся на грабителей. Нередкое происшествие даже для благополучных миров, что уж тут о Рутане говорить?