Тень оборотня
Шрифт:
Толпа упала на колени. Басанти, Неро, Харкер и я устояли. Руки Константина Уайлдмена ударились о почерневшую землю. Вампир Вермиллиона упал рядом с ним.
Затем армия Стэша встала и повернулась как один, уставившись на нас.
Стэш поднялся с платформы. Теперь он находился в нескольких футах над землёй, широко расправив крылья. Белые и серебристые с проблесками оранжевого, они хлопали в медленном сильном ритме. Стэш стал ангелом.
Глава 23
Божественное Происхождение
Стэш
Рядом со мной Неро сохранял настороженное выражение, как будто он просчитывал, насколько сложно будет победить Стэша теперь, когда он ангел. Харкер стоял с таким же выражением лица. Я почти видела, как перед их глазами проигрывается сражение со Стэшем.
Басанти держала по пистолету в каждой руке, наблюдая за Стэшем так, будто он может взорваться в любую секунду. Один пистолет был направлен на него. Второй её пистолет был нацелен на Константина Уайлдмена. Ведьмак находился на земле у её ног, стоя на коленях как остальные заражённые.
— Это невозможно, — сказал Неро. — Чтобы кто-то стал ангелом, требуется божественная магия. Ни одно заклинание на такое не способно.
— Если теперь он действительно как ангел, будет чертовски сложно его победить. Нам нужно было пристрелить его, пока была возможность, — сказал Харкер.
— Как ты можешь так говорить? Он жертва во всем этом.
Стэш взлетел, несколько его перьев закружились в воздухе, как будто пойманные невидимым циклоном. Белые, золотые и оранжевые, они танцевали на ветру. Его армия с замиранием сердца следила за каждым его движением.
Когда он заговорил, его голос прокатился рёвом, сотрясая саму землю под моими ногами.
— Веками мы были пешками в этой войне между раем и адом, между богами и демонами. В войне, которую они принесли сюда. В войне, которая топтала наши земли, взбурлила наши океаны, разрушала наши города. Но сегодня — день, когда мы восстанем. Сегодня — день, когда мы вернём назад наш мир и прогоним этих чужаков, и богов, и демонов.
Его армия отозвалась одобрительными возгласами.
Харкер указал на Стэша.
— Ты это называешь жертвой? Он — угроза, Пандора.
Они не ошибаются, Леда, произнёс Стэш в моей голове. Судя по выражениям лиц моих друзей, он говорил и с ними тоже.
Он приземлился передо мной. Его блестящие крылья сложились за спиной.
— Я угроза, — сказал он мне, в этот раз говоря вслух. — Угроза, которая раз и навсегда положит конец несправедливости богов.
Толпа одобрительно взревела.
Константин Уайлдмен с трудом поднялся на ноги, его лицо выдавало напряжение. Он боролся, сопротивляясь магии, подчинявшей
Но этого было недостаточно. Стэш махнул рукой, и вот так просто ведьмак повалился обратно на колени. Его глаза блеснули, как будто в трансе. Стихийная магия затрещала в его волосах.
— В этот раз инфекция быстро взяла верх, — прокомментировала я.
— Теперь я могу превратить любого из них в мгновение ока, — сказал Стэш. — Я получил силы, о которых ты можешь лишь мечтать, Леда.
— Послушай себя, Стэш. Ты заставляешь людей поступать против их воли. Это именно то, что ты отказывался делать, почему ты не вступил в стаю. Ты веришь в выбор. Ты болен, Стэш. Это заклинание искажает твоё сознание. Это не ты.
Он издал болезненный смешок.
— Это я, Леда. Так было всегда. Я просто этого не знал, — его глаза сияли, зрачки расширились. Он посмотрел на ведьмака и сказал: — Расскажи им.
Когда Константин Уайлдмен заговорил, голос его звучал отрешённо и мечтательно:
— Стэш — ребёнок матери-оборотня. Её звали Эвелиной. Она была лидером Чикагской стаи оборотней. Лидером сильнейшей стаи в городе.
Магия оборотней являлась наследной; нельзя было обратить кого-то в оборотня. Не как с вампирами. Оборотнями рождались, вампирами становились.
— Эвелина в раннем возрасте обзавелась шрамами, так что её не считали красавицей, — продолжал Константин Уайлдмен. — Но она была одним из лучших воинов в мире. Её навыки высоко ценились, ими восхищались. Она не испытывала недостатка в любовниках. Одним из них был ангел по имени Сириус Демонслейер.
Ведьмак помедлил, как будто для драматического эффекта. Должно быть, это Стэш управлял его выступлением.
— Другим её любовником был бог рая. И именно этот бог стал отцом Стэша.
Я моргнула, уставившись на Стэша. Так значит… значит, он был полубогом. Как Никс.
Я мысленно вернулась назад, просматривая каждую свою встречу со Стэшем. Я пыталась найти какие-то подсказки, которые намекали бы на его божественное происхождение. Я не могла придумать ни одной.
— Двадцать лет назад моя мать влюбилась в бога, — сказал Стэш. — Но союзы между богами и смертными не одобряются. Боги, виновные в таких союзах, теряют лицо перед другими богами. Когда мой отец узнал, что она беременна, он попытался её убить.
— Это ужасно, — сказала я. Но неудивительно.
— Моя мать едва убралась живой. Она заключила сделку с ведьмовским ковеном, который незадолго до этого стал очень могущественным. Ходили слухи, что они могли творить чудеса. Они наложили на неё заклинание. Когда мой отец в следующий раз пришёл за ней, он вспорол ей живот, и она умерла. Он думал, что убил и меня, но я выжил, защищённый магической оболочкой в её утробе.
— Откуда у ведьм достаточно магии, чтобы обдурить бога? — спросила я. Я никогда не слышала, чтобы какая-то ведьма обладала подобной силой.