Тень Одержимого
Шрифт:
Пиксель вывел на экран вице-адмирала Карлайла.
— Поздравляю вас, корсар, — натянуто произнёс имперский командир. — Слава Императору, Скумринг теперь наш. Я уже доложил губернатору Бримстоуну о победе, и станция будет здесь с минуты на минуту. Что же касается вас, то можете вернуться домой и ждать новых приказов.
— Что ж, отлично, господин вице-адмирал, — ухмыльнулся Пиксель, — мне как раз надо заскочить к губернатору за вознаграждением. И заодно починить свою старушку, а никому, кроме Билла, я её не доверю.
Карлайл молча кивнул капитану корсаров и выключил связь. Пиксель
Пусть и немалой ценой, но сегодня Империя одержала победу. Как и сам Пиксель.
Глава 2
Ангелы-охранители
БАМ!!!
Прочная металлическая дверь с грохотом вылетела из проёма от удара пневматических кулаков. Мятежники заняли позиции за ящиками, разбросанными по складу, и выставили дула автоматов в ожидании врага. В обширном помещении с армированными стенами было темно, и только свет, отражённый большой луной Альберика IV, проникал внутрь через маленькие окошки в крыше.
— Свинорылые уже тут! — прокричала девушка со взъерошенными чёрными волосами и татуировкой змеи на предплечье.
— Вот ублюдки! — выругался мужчина с кольцом в носу. — Встретим их как подобает!
Через проём, где только что была дверь, вошла женщина в белых моторизованных доспехах. Эта прочная, напичканная электроникой и приводами броня делала её и без того крупную фигуру ещё более грозной. На её запястьях были установлены парные огнемёты и пневматические кулаки — они и выбили дверь склада. Полное лицо женщины, обрамлённое длинными русыми волосами, выражало гнев и презрение к врагам Священной Империи Человечества. То была Ефросинья Пронина, имперская охранительница, которая прибыла на Альберик IV, чтобы искоренить обнаруженную заразу.
Вслед за ней в помещение вбежали десять штурмовиков. Эти элитные солдаты Империи носили чёрную облегающую форму и бронежилеты. Фонари, закреплённые на дулах их тяжёлых автоматов, освещали обстановку. Головы штурмовиков прятались под шлемами с красными стёклами в прорезях для глаз. Встроенные респираторы напоминали свиные пятачки, и именно поэтому грязные предатели придумали карательным отрядам унизительную кличку: «свинорылые».
— Получи, имперская мразь!
Мятежники открыли по Прониной огонь из автоматов. Ефросинья лишь фыркнула: силовое поле, окружавшее охранительницу, отражало летящие в неё патроны. Штурмовики за её спиной тоже стреляли, и некоторые из жалких изменников уже погибли. Господь-Император не прощает предательство и мятеж, и лишь смерть искупит эти грехи.
Широкий рот Ефросиньи расплылся в улыбке. Эти трусы в большинстве своём скрывались за ящиками и контейнерами, которых было много на складе, но укрытие не спасёт их от священного пламени. Пронина навела наручные огнемёты на мятежников. Она нажала на кнопки в перчатках её доспехов, и из сдвоенных дул вылетела горящая смесь. Оранжево-жёлтая лавина захлестнула предателей, и вскоре эти ничтожества завопили, словно маленькие котята. Ефросинья обрадовалась сладковатому, терпкому, до боли знакомому запаху горелой плоти.
— Отходим! Отходим! — орали мятежники на другом конце склада.
Далеко уйти они не могли: не обращая внимания на огонь, Ефросинья с отрядом настигла предателей, суетившихся у ворот склада. Эти глупцы до сих пор отстреливались и даже ранили одного штурмовика. Но Пронина снова включила огнемёты, а другой штурмовик бросил гранату.
Раздался взрыв. Когда дым стих, Ефросинья увидела, как последние живые предатели, всего пятеро, отчаянно ползут к выходу.
— Ликвидируйте, — сухо бросила Пронина.
Её голос был грубым и резким, будто карканье вороны.
— Есть! — сквозь шлем прохрипел сержант Козлов.
Его штурмовики навели автоматы на копошившихся, будто черви, разрушителей.
— Нет, не надо! — завопил предатель, дёргая рукой.
— Этого берём, — отрезала Ефросинья. — Остальных убить.
Элитные бойцы выполнили приказ. Короткая автоматная очередь — и четырьмя предателями меньше. Ефросинья удовлетворённо хмыкнула и подошла к оставшемуся мятежнику. Как и все они, он был одет в тёмные грязные обноски с непотребными символами Змея Разрушения. Юнец — скорее всего, нет и тридцати. Простоватое, безвольное лицо, покрытое давней щетиной, светлые спутанные волосы, одна прядь зелёного цвета… Он отрёкся от Империи, которая его породила и воспитала, и теперь лежал на бетонном полу ангара, а его ноги ниже бёдер превратились в кровавые обрубки.
— Вызовите медиков, — сказала Пронина. — Нам он нужен живым.
— Д-да, спасибо, спасибо! — жалобно пролепетал предатель.
Ефросинья лишь поморщилась.
— Сержант! — позвала она.
Козлов подошёл к охранительнице. Он снял чёрный шлем, под которым оказалось суровое, испещрённое шрамами лицо матёрого оперативника. Голова сержанта была абсолютно лысой.
— Госпожа охранительница? — спросил он хрипло.
— Обыщите весь склад! Посмотрим, что они тут прятали.
— Слушаюсь, госпожа охранительница!
И сержант направился к другим штурмовикам.
После обыска и недолгого разговора с представителями местной власти отряд Прониной добрался до тартаны между двумя складскими блоками в промышленной зоне Альберика IV. Транспортный челнок, принадлежавший Охранительному Бюро, был модифицирован по сравнению со стандартными флотскими моделями. Длинные, вытянутые крылья и высокий хвост обеспечивали улучшенную аэродинамику. Двигатели были смещены с кормы на борта, чтобы освободить место для трапа, ведущего в просторный транспортный отсек. Белая обшивка тартаны с красными полосами на крыльях в местном освещении казалась фиолетовой.