Тень олигарха

Бахарева Ксения Васильевна

— Быстро в наручники — не ровен час, еще выпрыгнет без парашюта! — приказал капитан грузному и всегда неповоротливому подчиненному.

На помощь отозвался стажер Трофименко, который мигом вскочил из-за стола, подошел справа, взял двумя руками руку невменяемого верзилы и попытался свести ее вперед, к центру туловища, чтобы дать возможность Макарову исполнить команду Денисова. Однако Шутько так просто сдаваться не собирался, громко сопротивляясь и извиваясь, как уж. В конце концов стальные браслеты на крепких руках защелкнулись и могучему нетрезвому человеку объяснили, в чем его подозревают, что вызвало в нем еще большее волнение и возмущение. И тогда

он резко рванул наручники, а те, вероятно, по причине основательного износа и потому малой пригодности, не выдержали жесткого напора и выскочили из сцепления, оставив на запястьях гражданина глубокие окровавленные отметины.

И все же то ли легкость, с которой задержанный освободился от специальных средств, то ли вид своих поврежденных рук заставили его на какое-то время успокоиться. Он сел на стул, прислонившись к сейфу, не чувствуя ни малейшей боли, — очевидно, из-за низкого порога чувствительности на почве алкоголя. И мультяшный Микки Маус на футболке перестал кланяться и корчить гримасы. Казалось бы, конфликт исчерпан. Трофименко принялся оформлять протокол задержания:

— Итак, Андрей Вячеславович, вы в большой шумной компании распивали спиртные напитки на берегу реки Свислочь в центре города.

— Отмечали мой двадцать седьмой день рождения, — с гоготом прокомментировал начало допроса верзила и смачно сплюнул на пол.

— У вас же он был десять дней назад… — заметил Трофименко, заглянув в паспортные данные Шутько.

— Так праздновали долго — наверное, дней десять и будет.

— Это больше похоже на запой…

— Ага. Очередной… — рассмеялся собственной шутке задержанный.

— Андрей Вячеславович, вы подозреваетесь в краже. Вас видела соседка, когда вы с братом выносили вещи из квартиры Герасимовой… Она, кстати, уже опознала украденное, после обыска в вашей квартире.

— А брата задержали? — спросил Денисов, все это время молча наблюдавший картину в стороне.

— Он в пятидесятом кабинете дает показания, — оторвался от бумаг стажер.

После этих слов крупному верзиле вдруг стало не по себе. Он как-то неестественно изменил положение тела, лицо его тут же приобрело некий особенный темно-серый землистый оттенок, короткостриженая голова обмякла и повисла в отключке. Изменение состояния выпивохи первым заметил Денисов, он попытался опереть Шутько о стену, чтобы сделать искусственное дыхание.

— Может, на пол положить? — предложил Макаров.

— Тогда к нам появятся другие вопросы, вызывай скорую.

— Не понимаю, что с ним, а еще во внутренних войсках служил…

— Так если пить столько дней…

— Когда он был доставлен в ГУВД?

— Тринадцать минут назад… — удивился стажер, глядя на часы.

— Рекорд… Не знаю, товарищ капитан, мне кажется, он не дышит… — испугался Макаров.

— Макаров, бегом в аптечку за нашатырем!

— Есть!

Пока терпеливый стажер Трофименко звонил в скорую помощь, подробно сообщая регистратору на том конце провода о том, что случилось, Денисов пытался реанимировать мужчину, похлопывая по щекам. Когда же вернулся Макаров с пузырьком нашатырного спирта и поднес к носу бедняги, реакции не последовало.

— Мы еще дышим, а он нет…

Минуты молчания нарушила прибывшая бригада скорой помощи, и жилистый доктор быстро констатировал скоропостижную смерть.

— Какая глупая кончина… — вздохнул стажер, впервые увидевший финал человеческой жизни так близко. — Скажите, доктор, из-за чего у такого здоровяка могло остановиться сердце?

— Вскрытие, как говорится, покажет, хотя и внешних

факторов предостаточно — от солнечного удара, от духоты и жары в кабинете, запоя, в конце концов…

Общественный резонанс

Июнь, 1993 год, Минск, город N

Тем временем Степан Фадеев, как одержимый, окунулся в работу. Он полагал, что именно сейчас настал тот самый момент, который полностью перевернет его скучную кабинетную жизнь, ибо мощный поток на волне успешного расследования подобного громкого уголовного дела непременно вознесет его на самую вершину правоохранительной системы. Именно поэтому ежедневно поутру полный надежд милиционер в наспех надетых поверх черных носков стоптанных и шаркающих сандалиях от местной фабрики «Луч», не обращая ровно никакого внимания на весьма болезненный натоптыш на левой ноге и прикрывая сверкающее темечко, как на работу наведывался то к лучшему другу и седовласому соратнику Лисовского Юрию, то к вдовствующей Татьяне, отныне не скрывающей своей особой привязанности к охраннику покойного мужа, то к самому объекту ее страсти.

— С какой целью вы организовали устранение гражданина Лисовского? — ежедневно вместо утреннего кофе начинал допрос всех троих фигурантов уголовного дела поочередно Фадеев.

— Не знаю, о чем вы… — не уставали повторять подозреваемые.

— Повторяю вопрос… — не унимался одержимый Фадеев.

Надо признать, очень скоро щекотливые утренние посещения скользкого и въедливого служителя закона сделали жизнь вышеупомянутых лиц невыносимой. Ничего путного более добавить к своим первоначальным показаниям избранные фигуранты дела не могли, с каждым днем все более раздражаясь необычайно, и готовы были уже чуть ли не скалкой пройтись по спине Фадеева, однако, боясь наказания за нападение на действующего сотрудника милиции, терпели из последних сил.

Фадеев же, в голове которого уже сложился пазл совершенного заказного убийства, в него уверовал с таким яростным убеждением, что напирал, как танк, обвиняя и изобличая оных без каких-либо маломальских доказательств. И когда, по причине их отсутствия, полон естественного профессионального возмущения, капитан Денисов не стал подписывать приказ о задержании и аресте измученной троицы, Степан Алексеевич решил попросту пойти ва-банк: то бишь накропал заметку в «Милицейский вестник», изложив всевозможные версии расследования и сформировав тем самым весьма скверное общественное мнение. Но и этого показалось старшему лейтенанту Фадееву мало. Очень скоро он отыскал на телевидении крупного прыщавого журналиста, ведущего криминальные новости аккурат в конце главной общественно-политической программы «Панарама», что подразумевало высокие рейтинги и неплохую долю смотрения, и взял его в оборот.

— Слыхали ли вы что-нибудь про заказное убийство Лисовского? — поначалу осторожно осведомился Фадеев при первой встрече с рыжим лицом голубого экрана.

— Так про это только ленивый… — не сразу догадался крупный телевизионщик о цели визита следователя в сандалиях, выкатив и без того выпуклые удивленные глаза, но тут же перескочил к скоропалительным выводам. — Неужто преступление раскрыто? — рванул с места в карьер ушлый представитель четвертой власти.

— Мы отработали множество версий и вышли на главную, задержав троих заказчиков… — прищурил глаза Фадеев с самым серьезным видом, изображая из себя чуть ли не умудренного опытом профессора на трибуне. — Для вас у меня есть эксклюзив. Если договоримся…