Тень олигарха
Шрифт:
— Поздравляю! Ты теперь сирота! — на сбивчивый рассказ разгневанного юноши неожиданно разразилась хохотом Юля.
— Что смешного? Мать с любовником собралась в Австралию! — Однако веселый нрав девушки уже смягчил удар. — Ты удивительным образом умеешь превратить трагедию в шутку.
— В чем трагедия? Мать нашла утешение в красивом мужчине? Отлично, ей же надо как-то жить… В Австралии, где всегда тепло, солнечно и можно круглый год купаться в океане? В этом трагедия? Но самое главное то, что ты становишься абсолютно самостоятельным! Без родительского надзора и воспитания! Свобода!
—
— А зачем ей? Каков мотив? Деньги? Она и так бы их получила. Они могли просто развестись, раз у каждого из предков была своя личная жизнь…
— Я найду убийцу!
— Ты для этого еще слишком молод. Девушку бы найти — ту, с которой в последнее время общался отец. Ты говорил, она в Чижовке живет?
— Так Димочка сказал, мамин хахаль. Но пока надо найти работу, теперь не до учебы. Матушка моя благоверная не оставила выбора.
— Не сахарный, крепче будешь, пора от мамкиной юбки отстать. Давай пить чай!
Блеск содержанки
Сентябрь, 1993 год, Минск
Наташа положила на высокую кровать маленькую нежную руку сестры, осторожно погладила ее, помолчала с минуту и вышла, на мгновенье обернувшись в дверях реанимационной палаты, прощаясь. На приподнятой подушке больничной койки забинтованная голова больной оставалась неподвижной, из ноздрей аккуратного носа торчали две прозрачные кислородные трубочки, а аппарат измерения параметров жизнедеятельности пациентки выдавал замысловатые синусоиды.
В коридоре девушка смахнула неожиданно набежавшую слезу и столкнулась с доктором:
— Скажите, как долго она будет приходить в себя?
— Операция была сложной, но она непременно выздоровеет. Приходите завтра или через неделю, ваша сестра будет спать, потому что мы ввели ее в медикаментозную кому, но если вы будете рядом… Доказано, что это влияет на скорейшее выздоровление вполне благотворно.
— Что-то можно приносить?
— Пока ничего. Я распоряжусь, чтобы вам выдали халат.
— Спасибо!
Наташа накинула яркий желтый плащ с модной брендированной черной надписью на спине — вечером становилось прохладно — и вышла к автобусной остановке. Пустынную улицу освещал одинокий желтый фонарь, скрипящий высоко в небе под порывами резкого ветра. В коротком затишье на полуразрушенной скамейке под хлипким навесом девушка вытянула уставшие от высоких каблуков ноги, выкурила сигарету с ментолом, отчетливо понимая, что в этот поздний час ей не дождаться общественного транспорта, и вышла к одинокому фонарю голосовать попутку.
Мимо проехало с пяток «жигулей», пока наконец перед одинокой фигурой в желтом не остановился спортивный автомобиль премиум-класса магического красного цвета. У девушки перехватило дыхание, поскольку в ее недлинной жизни на подобный предмет приходилось с восхищением глазеть только в виде изображений на вкладышах глянцевых заморских журналов. И мечтать. Конечно, двадцатилетней красавице было невдомек, что большая часть подобных иномарок на просторах бывшего СССР находилась в руках криминала, но как же хотелось жить красиво!
—
— Куда собралась, красавица? И откуда в такой час? — Вытянувшись через пассажирское сиденье, водитель открыл дверь.
Голос его был глухим и вежливым. На вид мужчине было около тридцати, длинные волнистые волосы обрамляли волевой подбородок, на шее красовалась массивная золотая цепочка, как еще одно свидетельство не бедствующего состояния, смуглая кожа говорила о недавнем загаре. Ну да, летом многие люди отдыхают в Крыму. «Владелец такой классной машины обязательно богат!» — подумала девушка и скромно ответила:
— У сестры была в больнице…
— Что-то серьезное?
— Опухоль мозга прооперировали. Врачи ввели в кому.
— Расстроилась?
— Конечно, мы с сестрой очень близки, полтора года разницы. Отец умер, когда мне было три года, мама вскоре вышла замуж второй раз, но опять не повезло, снова овдовела. И, пока мама искала нового мужа, до нас ей не было особого дела, мы с сестрой друг дружке помогали… — сходу выпалила Наташа, надеясь своим откровением побыстрее расположить к себе обладателя шикарной иномарки.
— Как тебя зовут?
— Наташа. А вас?
— Борис!
В этот момент водитель, засмотревшись на случайную спутницу, резко затормозил у красного светофора.
— Какой марки эта машина?
— «Хонда»… Нравится?
— Очень…
— Напоминает гоночную «феррари»!
Борис сильно газанул, чтобы похвастаться великолепными ездовыми параметрами. Несколько кварталов пролетело в один миг, от набранной скорости захватывало дух. После очередного поворота мужчина продолжил:
— Наташа, не пойми меня неправильно, но я голоден как волк и ехал в ночной клуб поужинать. Хочешь составить мне компанию?
— Разве это удобно? — наивно, вопросом на вопрос ответила попутчица, хотя глаза ее и так безмолвно кричали о согласии.
Ночной клуб «Рандеву», неподалеку от столичного камвольного комбината, славился не изысканной кухней, а эротическими обнаженными дамами варьете, которые под чарующие звуки музыки извивались, словно змеи, на длинном шесте. Меж тем этой ночью чудесные «джульетты», в гипюровых миниатюрных стрингах или без них, не привлекали Бориса, и виной тому не игристое шампанское, вне всяких сомнений, ударившее в голову. Он смотрел на юную леди не отрываясь. Да, она была очень хороша собой. Собственно, красота ее была не оригинальна, но все-таки кроме безусловной обескураживающей молодости в ней было что-то особенное и трогательное, редкое необычное очарование, в котором сочетались простодушие и невинность с неизменным озорным лукавством. Словно она неустанно играла с искренностью, сражая наповал взглядом немного исподлобья, при постоянно чуть-чуть приоткрытых пухлых губах, как будто что-то обещала и влекла за собой в туманность взрослых игр и ласк. Безусловно, она умело пользовалась своей красотой. Боря уже не слишком вдавался в суть ее прозрачных фраз о случайных или неслучайных встречах. Практически за каких-то пару часов красотка мастерски довела парня до иступленного бешенства нежными загадочными взглядами, многозначительными улыбками или грустными вздохами беззащитного ребенка.