Тень подозрения
Шрифт:
— Что вы собираетесь делать?
— Вчера вы хотели нанять меня в качестве частного детектива, чтобы разобраться в этом деле. Нанять вы меня все равно не можете, потому что у меня нет лицензии на право работы; я окажусь в тюрьме в ту же минуту, как только сотрудники шерифа докажут, что я получил от вас деньги. Но ни в каких законах не сказано, что я не имею права действовать в интересах мотеля — в качестве вашего друга и человека, который собирается стать совладельцем вашего предприятия, причем то и другое — чистая правда…
— Я не успеваю следить за ходом вашей мысли.
— Деловую сторону мы обсудим позже. Безусловно, вы не обязаны продавать мне часть вашего дела, если не хотите, но в настоящий момент эта версия может послужить хорошим прикрытием. Поэтому ее мы и будем придерживаться. Если вас кто-нибудь спросит, так и скажите. Факты же таковы, что я действительно в каком-то смысле уже взялся распоряжаться, пока вы не можете. Я закрыл мотель — иначе мы не можем быть уверены, что они не придут и не проделают того же самого в другом номере. Впуская в дом посторонних людей, мы не сможем обыскивать их багаж в поисках кислоты. Я взял на себя ответственность за выполнение тех предписаний, что назначил вам доктор, а эти предписания гласят, что вы должны оставаться в постели и отдыхать и не думать обо всей этой истории до тех пор, пока он не скажет, что вам можно вставать…
— Это просто смешно, — ответила она. — Я здорова как лошадь.
— Не сомневаюсь. Только эта лошадь в течение целого месяца не держала и крошки во рту и с прошлого года не спала как следует ни одной ночи. Поэтому вы не двинетесь с места и позволите мне самому заниматься делами.
— Но…
— Никаких «но»… Как только я появился в вашем городе, меня тут же попытался обвести вокруг пальца тип, который думал, что я на вашей стороне. И знаете, он меня убедил, — теперь я и сам так считаю.
В офисе раздался телефонный звонок. На пороге спальни возникла Джози.
— Это вас, — сообщила она. — Междугородный.
Глава 8
Я вышел, взял трубку и сказал оператору, что разговор будет за мой счет. Послышался голос Лейна:
— Мистер Чатхэм?
— Слушаю. Вам удалось справиться с поручением?
— Вполне. После нашего разговора мне удалось раздобыть те сведения, которые собрали о нем во время следствия в ноябре прошлого года. Полное имя Стрейдера Альберт Джеральд Стрейдер, на момент смерти ему было тридцать пять лет, и если задаться целью найти подходящее слово, чтобы его охарактеризовать, то наилучшим будет «бездельник». Или бабник, но это мне кажется не совсем приличным.
Однако придраться не к чему. Никаких связей с криминалом в его прошлом не было — по крайней мере, насколько это удалось выяснить, — если не считать нескольких мелких правонарушений вроде нанесения словесных оскорблений, оскорбления действием, да пару раз его задерживали за вождение в нетрезвом виде, — а они копались в его прошлом достаточно основательно. У ФБР на него ничего нет.
Я понял, главное, что вас интересует, впрочем, так же, как и всех остальных, — какого черта он вообще оказался в этом городе. Я думаю, шансов выяснить это практически никаких — никаким криминалом он не занимался, если не считать преступлением то, что он не пропускал ни одной юбки. Следствие почти со стопроцентной вероятностью пришло к выводу, что он приезжал туда из-за женщины. Возможно, замужней.
Он был довольно крупным парнем, к тому же атлетически сложенным, и вряд ли у него была необходимость ездить так далеко. Он играл в футбол, когда учился в военной школе. Этакий красавчик Джо — темноволосый, смуглый, сероглазый, к тому же умел хорошо одеваться. Женщины, по крайней мере определенного сорта — озабоченные, скучающие и неугомонные, — бегали за ним толпами. Так что давайте посмотрим фактам в лицо: такие женщины обычно знают, что к чему, и, должно быть, он спал со всеми.
Он занимался торговлей. Не слишком удачно, как это ни странно: о человеке с подобными внешними данными и с такой уверенностью в себе можно предположить, что он проныра, но я думаю, для успеха в деле нужно что-то другое. Возможно, от заинтересованности в своем деле тоже что-нибудь зависит. Начиная с июля прошлого года и до того времени, когда он был убит, он занимался продажей недвижимости, вернее, пытался заниматься. Он работал на фирму, которая называется «Уэллс и Меррит» и находится в северо-восточной части города, занимался продажами и сдачей в аренду и жил в маленькой холостяцкой квартирке недалеко от места работы, на Северо-Восточной Шестьдесят первой улице…
— Как долго он жил в Майами? — спросил я.
— С перерывами примерно с 1945 года, когда проходил службу во флоте. В сведениях имеются пробелы, какие-то записи не сохранились. В тот же период он посещал Флорида-Кис, а именно Марафон и Ки-Уэст, и, как мне кажется, какое-то время провел в Новом Орлеане. Но неизменно возвращался в Майами. Сейчас я взгляну в свои записи…
— Мне тоже нужно будет кое-что записать. — Я пристроил листок из регистрационного журнала на край стола и снял колпачок с ручки. — Давайте.
— О'кей. Он вырос в маленьком городишке на севере Луизианы. Его отец был адвокатом, а потом окружным судьей. Обоих родителей сейчас уже нет в живых, и теперь из всех его родственников осталась только замужняя сестра, на три года старше его, которая по-прежнему живет в том же городе — Уайтсборо. Это она приезжала в Галицию, чтобы забрать тело. Очевидно, Стрейдер не был трудным ребенком, он просто бездельничал. Наверное, был из тех, у кого в голове только девочки. Он умудрился провести четыре года в военном училище в Пенсильвании, но из Тулана его отчислили с первого курса из-за плохой успеваемости. В 1942 году он поступил во флот, а после увольнения записался в колледж и стал заниматься электроникой, в «Трежер-Айленд» в Сан-Франциско, по-моему, и к концу войны окончил его, получив звание второго радиста.
— Он, случайно, не служил в секретных отделах?
— Нет. Был рядовым. Во всяком случае, в 1946 году, если верить его послужному списку, он работал диктором на маленькой радиостанции в Майами. И проработал год, может, и немного дольше. О большей части 1948 года ничего не известно, но я выяснил, что почти всю зиму он жил с одной своей бывшей подружкой, шустрой девицей, которая держала скаковых лошадей.
Потом, в 1950 году, он занимался продажей автомобилей и в течение двух последующих лет работал на три или четыре агентства в Майами, а также на Флорида-Кис. Осенью 1953 года он перешел на разъездную работу и стал продавать кинопроекторы. Сотрудничал в основном с ложами, школами и церковными общинами. Он работал в Джэксонвилле, Флориде, части Южной Алабамы и Джорджии. Очевидно, он, как обычно, работал без огонька и погорел примерно через полгода. Дальше какой-то пробел, а потом сообщается, что осенью 54-го он вернулся в Майами и вновь занялся торговлей автомобилями. Потом, в 1955-м и до июня 1956-го, он снова был занят на разъездной работе и поступил на службу в компанию «Электроник энтерпрайзез», которая имела штаб-квартиру в Орландо. Я не знаю, что он там продавал, может быть, звуковоспроизводящую технику. Когда контора распалась, он ухитрился сдать экзамены и получить лицензию на право заниматься недвижимостью и перешел на работу в фирму, о которой я уже упоминал, — «Уэллс и Меррит».
Простым рекламным и разъездным агентом. Я думаю, женщины были для него существенной поддержкой.
— Нигде в записях не упоминается о его знакомстве с Лэнгстоном?
— Ни разу, а они копались в его досье не одну неделю. Эти двое относились к разным кругам. Лэнгстон был крупной фигурой, пока не разорился, а Стрейдер по своей бедности не мог иметь ничего общего с такими людьми.
— А что известно о первой миссис Лэнгстон?
— Тоже пусто. Казалось бы, что именно здесь и нужно надеяться на удачу, потому что она любила красиво пожить, особенно после развода, к тому же у нее были деньги, но никакой связи между ними установить не удалось. А уж найти ее пытались, можете мне поверить. Не забывайте, что Майами — большой город. И конечно, после этого им не оставалось ничего другого, как приняться за вторую миссис Лэнгстон, вдову. Я думаю, что причины для этого более чем очевидны. Стрейдер приезжал сюда для того, чтобы встретиться с женщиной, предположительно замужней, вот он и решил отделаться от мужа, а о женщине известно, что он пытался избавиться от трупа в ее присутствии, — так чего еще искать? Мы расколем ее за час, ребята. Прошло уже семь месяцев, но до сих пор никто не нашел никаких доказательств того, что они вообще были знакомы. Она просто не такого сорта. Единственное, что между ними оказалось общего, так это то, что она тоже довольно долго жила в Майами. Она работала техником в медицинской лаборатории и не имела ни гроша, кроме своего жалованья, ни с кем не встречалась и не имела никаких связей с тамошними толпами богатых бездельников. Я думаю, и с Лэнгстоном ее связали провода, которыми она его опутала, когда снимала кардиограмму.