Тень 'Полярной звезды' (Салли Локхарт - 2)
Шрифт:
Фредерик сказал ему, что делает серию портретов известных медиумов для Общества спиритов и пришел к Нелли Бад в надежде, что она не станет возражать, если он сделает ее фотопортрет. Инспектор кивнул.
– Да, сэр, - сказал он.
– Это именно нападение, а не ограбление; они скрылись, ничего не прихватив с собой, насколько известно служанке. Вы не могли бы подсказать, ради чего они совершили это?
– Понятия не имею, - сказал Фредерик.
И это чистая правда, думал Фредерик несколько минут спустя, когда ехал в омнибусе на Саутварк в больницу Гая. Он сожалел, что вчера ночью не угостил
Ну и прекрасно. Они заплатят за все.
Весь день женщина с закрытым вуалью лицом в замешательстве ходила взад-вперед у административного здания в Сити, не решаясь войти. Под мышкой она держала маленькую жестяную шкатулку, покрытую лаком, время от времени подходила к двери, озиралась вокруг, подымала руку, потом опять опускала ее и удалялась, подавленная. Это была Изабел Мередит, а попасть она хотела в офис Салли.
Ее природная робость (а она была бы робкой, даже не родись она с этим пятном), а также отчаянное положение в течение последних сорока восьми часов лишили ее последних остатков решимости; она никак не могла заставить себя войти в дом, подняться по лестнице и постучать. Однако отчаяние, в конце концов, пересилило робость, и она постучала. Ей ответила полная тишина, так как Салли не было.
Изабел спускалась, совершенно сокрушенная, разбитая. Она не привычна была к удаче; так что когда она ткнулась - опущенной головой - в стройную фигуру в теплом твидовом пальто, то лишь пробормотала чуть слышно: "Простите" - и отступила в сторону; каково же было ее изумление, когда она услышала свое имя!
– Мисс Мередит?
– спросила Салли.
– О! Да... да. Но откуда... я просто...
– Вы собирались сейчас повидаться с мисс Салли Локхарт?
– Да... Но ее не было...
– Мисс Локхарт - это я. Мне пришлось уехать по делам, получить кое-какие сведения, но я вас ожидала. Может быть, зайдем в мой офис?
Изабел Мередит была на грани обморока. Салли увидела, что она покачнулась, и поспешила взять ее под руку.
– О, мне так жаль. Но я не могу...
Салли чувствовала, в каком она отчаянии. Сидеть в холодном офисе сейчас явно не время. На другой стороне улицы выстроились свободные кебы; минуту спустя они катили по людным улицам к Салли домой.
Они сидели перед разгоревшимся камином в удобных креслах, под рукой были металлический чайник и чайник для заварки, лепешки и масло, а угольно-черная, ростом с тигра, собака лежала с величественной отрешенностью на ярком коврике у их ног.
Вуаль была снята. Изабел повернулась лицом к Салли и даже не пыталась скрыть слезы. Потом голод преодолел стеснительность, и она стала есть, а Салли подогревала лепешки. Обе молчали.
Наконец Изабел откинулась назад и закрыла глаза.
– Я так виновата, - сказала она.
– Господи, в чем?
– Я предала его. Мне стыдно, мне так стыдно...
– Он убежал. Он в полной безопасности благодаря вашей записке. Ведь вы говорите о мистере Макинноне?
– Да. Я не знаю, кто вы, мисс Локхарт, но я поверила вашему другу Джиму... мистеру Тейлору. Я почему-то думала, что вы старше. Консультант по финансам... Но ваш друг сказал, что эта история вас заинтересует. Поэтому я и пришла.
Она горда, стеснительна, испугана, пристыжена и сердита одновременно, думала Салли.
– Не беспокойтесь, - сказала она.
– Я действительно консультант по вопросам финансов, но это включает в себя множество всяких других вещей. Особенно сейчас. И меня действительно интересует история с мистером Макинноном. Расскажите мне все, что можете.
Изабел кивнула, высморкалась и села прямо, словно приняла решение.
– Я встретила его в Ньюкасле, - сказала она.
– Это было восемнадцать месяцев назад. Меня нанял театральный костюмер - место тихое. Я была... меня никто не видел. Можно было не встречаться весь день лицом к лицу с незнакомыми людьми, а актеры и актрисы не так жестоки, как обычные люди; они, конечно, могут думать всякое, но они лучше, потому что изображают, будто ничего такого не думают. К тому же они тщеславны, ну, как бывают дети, знаете, и не всегда обращают внимание на других. Я была там счастлива...
Она помолчала.
– Однажды он зашел к костюмеру, моему нанимателю, чтобы заказать особенный костюм. Понимаете, в костюмах фокусников должно быть множество самых разных карманов, скрытых под фалдами и в самых необычных местах. Как только я его увидела, я... Вы любили когда-нибудь, мисс Локхарт?
– Я... Вы его полюбили?
– Бесконечно. Навсегда. Я... я старалась справиться с этим. На что мне было надеяться? Но он... видите ли, он поощрял меня... Мы виделись много раз. Он уверял меня, что я единственный человек, с которым он может говорить... Уже тогда над ним нависла опасность. Ему приходилось часто менять адреса - враги преследовали его по пятам. Ему нельзя было оставаться на одном и том же месте...
– Кто они были, его враги?
– Он никогда мне этого не говорил. Не хотел и меня подвергнуть опасности. Думаю, он все-таки что-то чувствовал ко мне, может, самую малость. Он писал мне еженедельно, я сохранила все его письма. Они и сейчас со мной...
Она взглядом указала на шкатулку у своих ног.
– Упоминал ли он когда-либо человека по имени Беллман?
– По-моему... Нет.
– Как вы думаете, что это были за неприятности?
– Время от времени он бросал какую-нибудь фразу, намекал, что это касается наследства. Я думаю, он наследник какого-то крупного имения, обманом лишенный своих прав... Но его волновало только его искусство. Он артист. Такой артист!.. Вы видели его представления? Вы не считаете, что он великий артист?
Салли кивнула:
– Да. Да, я тоже так считаю. Он рассказывал вам когда-нибудь о своих родителях, о детстве?
– Ни разу. Он как будто замуровал ту часть своей жизни. Вся его жизнь была - искусство, каждый миг, каждая мысль. Я знала... Я знала, что я никогда не буду... не буду принадлежать ему...
– Ей было трудно выговорить это; она ломала руки и смотрела вниз, на колени.
– Но я знаю, что и других тоже... тоже не будет. Он чистый гений, мисс Локхарт. Если бы я могла хоть чем-нибудь, хотя бы пустяком каким быть ему полезной, я... я была бы счастлива. Но я его предала...