Тень поражения
Шрифт:
Но, вместо этого силы Протектората продолжали оставаться на той же позиции.
— Почему они не ушли? — задал он вслух вопрос, который мучал его.
— Кто знает, — хмыкнул Майк. — Может быть они слишком уверены в своих силах? Считают, что смогут справится с нами даже в таких условиях.
— Возможно, — согласился с ним Том. — Только какой смысл? Они ведь не идиоты. Должны понимать, что любое сражение при таком соотношении сил будет гибельным для них.
— Это если мы принимаем имитаторы за те корабли, что они сейчас изображают, — подсказал Сорено. — А если учесть реальные силы? Шансы не так уж и плохи.
— Верно. Но это только в том случае, если они знают реальное положение вещей.
— А они знают?
— Чёрт их знает, — вздохнул Райн и откинулся на спинку своего кресла. — Не должны. По идее. Но, даже если и так, прямое столкновение объединённых групп Седьмого флота не кончится ничем, кроме кровавой потасовки. Да даже при примерно равных силах — это будет долбаная бойня на истощение. У кого первого закончатся корабли, экипажи, ракеты...
— Вспомни про их РПП, — тут же напомнил Майк. — Ракет у них просто до хрена.
— Это ты верно подметил.
Том посмотрел на экран, установленный с левой стороны своего кресла. Там, сейчас, как раз хорошо были видны точки беспилотных разведывательных дронов. Сотен их, мчащихся в глубь системы для того, чтобы определить местоположение висящих в космосе пусковых установок. Сражение у Звезды Дария достаточно хорошо показало, что этих штук стоило опасаться.
Сколько этих проклятых контейнеров Протекторат мог тут разместить? Если бы этим балаганом командовал бы сам Том, то достал бы их столько, сколько только было бы в его силах. Чем больше — тем лучше.
— Сэр?
Райн отвлёкся от дисплея и повернулся к подошедшей к нему Ламберг.
— Да, Карен?
— Я передала приказы. «Гавриил» и «Михаил» произведут смену курса через одиннадцать минут для перехвата рейнского пикета.
— Отлично, — кивнул Том. — Пока что управление вторым дивизионом переходит на «Галлифакс» капитана Нерроуза. Сообщи ему, чтобы следил за обстановкой, пока мы разбираемся с их лёгкими крейсерами. И заодно сообщи о наших действиях адмиралу Кенворту.
— Будет исполнено, сэр.
— Похоже, что с крейсеров что-то запустили, — сообщил Майк и Том резко повернулся к нему.
От трёх рейнских кораблей на проекции отделились крошечные на их фоне точки и начали ускоряться в сторону Сорок Четвёртой эскадры и находящейся за ними группы имитаторов.
***
Дредноут РВКФ «Веллизарий»
— Потерян контакт с группой Мельвеца. Эсминцы Гайндринга атакованы лёгкими крейсерами ещё до того, как смогли подойти на дистанцию гарантированного опознания и отступили. Ружецкий доложил о том, что в его сторону от цели идут два корабля. Предположительно тяжёлые крейсера.
— Он успеет опознать их корабли до перехвата? — спросил Фридхолд, но Эверт лишь покачал головой.
— Никак нет, адмирал. Ружицкий сообщил, что попытался запустить беспилотники и провести их мимо крейсеров, но верди сбили их ракетами.
Ретто зло смотрел на алые точки, двигающиеся сейчас по проекции.
С момента первого появления верденских кораблей прошло уже больше шестнадцати часов. За это время Фридхолд успел не только поесть и освежиться в душе, но даже немного поспать. Учитывая огромные расстояния, на которых происходили события, у них ещё более чем достаточно времени для ожиданий. По расчётам ближайшая группа верди выйдет к месту их дислокации для прямого ракетного удара только через двадцать четыре часа.
Ублюдки явно не торопятся, — раздраженно подумал он. Действуют обстоятельно и неторопливо. Будто бы уже победили.
Примерно так бы он и сам действовал на их месте. Вот только признание этого факта никак не помогало погасить растущее в груди раздражении. Хотя бы потому, что он находился не на «их месте».
— Бесит, — тихо процедил он сквозь зубы.
— Адмирал?
— Ничего, Эверт. Сообщите Ружицкому, что мне нужны данные об этих кораблях, или чем там, чёрт их возьми, они являются. Любой ценой.
— Ну, хотя бы с одной из групп мы разобрались.
Ретто печально покачал головой.
Одна из шести верденских групп уже сменила свой цвет с кроваво алого на жёлтый. Теперь Ретто и его штабу доподлинно известно, что за слоями помех и электронной маскировки скрывалось более тридцати автономных платформ имитаторов. Именно так, как он и предполагал.
К сожалению, этот успех нисколько не помогал, когда Фридхолд думал о той цене, которую заплатили его люди, чтобы его добиться.
Капитану Бессоновой удалось провести свой дивизион эсминцев через защиту из трёх верденских крейсеров, что попытались её перехватить. Запущенные Бессоновой беспилотники не смогли пройти сквозь заградительный огонь верденцев. А используй он более кривые траектории для того, чтобы облететь зону ракетного перехвата противника, то беспилотники уже не смогли бы успеть догнать так нужные им цели. В итоге оставалось лишь одно решение.
Капитан «Фоль Штендинга» приказала снять ограничения с компенсаторов своих эсминцев и вместе со своим товарищем по дивизиону вывела двигатели обоих эсминцев далеко за пределы их технических пределов. Всё ради того, чтобы набрать максимально возможное ускорение и проскочить мимо блокирующих ей путь крейсеров верди.
Тяжело повреждённый ракетным огнём «Фоль Штендинг» смог прорваться сквозь верденские крейсера и подойти к своей цели. Эсминец капитана Бессоновой был уничтожен через шестнадцать минут после того, как получил чёткие сенсорные снимки группы из тридцати двух имитаторов.
Ретто скорбел о гибели своих людей. Ведь они выполняли его приказ, всеми силами стараясь выполнить поставленную перед ними задачу. Потому, что их долг — был превыше их жизней.
Потому, что Рейн — превыше всего.
И сейчас тоже самое ожидало ещё три отдельных рейнских пикета, приближающихся к своим целям.
Чем быстрее они смогут найти настоящие корабли верди в этой мешанине обманок, тем будет лучше.
Хотя, в конце концов, это не будет иметь особого значения. Даже если все силы Фридхолда погибнут в этом сражении, Ретто будет рад умереть, зная, что его работа будет выполнена. Конечно же, как и любой другой человек, он совсем не стремился к смерти. Даже более того. Ретто искренне надеялся на то, чтобы его жизнь оказалась неимоверно длинной.