Тень поражения

Фабер Ник

Но, это станет их проблемой только в том случае, если они до неё доживут.

Четырнадцать дредноутов Седьмого флота — восемь «Монархов» и шесть типа «Ришелье» — одновременно дали залп. Более полутысячи противокорабельных ракет покинули свои пусковые установки, выброшенные в космос мощными магнитными ускорителями, и унеслись в сторону рейнских кораблей.

А вместе с ними открыли огонь все корабли Седьмого флота, наполняя космос противокорабельными ракетами, платформами постановки помех и прорыва систем ПРО. После более чем четырёх суток игры в кошки-мышки, крупнейшее сражение этой войны наконец началось.

«Гавриил» снова вздрогнул, когда барабаны

прошли сквозь цикл перезарядки и начали новый процесс сброса ракет. Сорок Четвёртая эскадра заняла позицию на левом фланге в построении Седьмого флота. И сейчас, вместе с остальными кораблями приступила к ракетному обстрелу.

Если абстрагироваться от общей ситуации, спокойно размышлял Том, глядя на приближающуюся к верденским кораблям кроваво-алую волну противокорабельных ракет, то шансы явно были на стороне верденцев.

Силы «Бандита-1» насчитывали всего одну эскадру дредноутов и двенадцать линейных кораблей. Плюс силы прикрытия и эскорта. Естественно, не обошлось без этих проклятых корветов. Маленькие мерзавцы уже сидели в печенках у верденских офицеров, беспокоя Седьмой флот своими жалящими атаками на протяжении последних двадцати часов и заставляя впустую расходовать ценные боезапас. Вот и сейчас, немногим больше пятидесяти небольших точек отделились от построения противника и стали стремительно сближаться с кораблями Седьмого.

И, всё же противник уступал им в количестве корпусов почти в два раза. И вес залпа прекрасно это показывал. Против почти двух тысяч ракет, запущенных с кораблей ВКФ, рейнцы ответили лишь почти что вдвое слабее. Девятьсот шестьдесят две отметки. Более чем значительный перевес, который обязательно скажет своё слово в этом сражении.

Вот две волны сближающихся ракет сходятся вместе, на короткое мгновение встречаются в пространстве, а затем расходятся, несясь каждая к своей цели. Из-за перспективы и масштабов иконок на тактической проекции могло показаться, что они прошли едва ли не в считанных сантиметрах друг рядом с другом. Кто-то даже мог бы подумать о том, что некоторые их них непременно столкнутся друг с другом.

Вот только на самом же деле расстояние между ними даже в самой ближайшей точке исчислялось десятками, если не сотнями тысяч километров.

Вдруг, совершенно неожиданно, отметки рейнских ракет начали исчезать с датчиков частиц Черенкова. Это сработали противоракетные кассеты, запущенные с дредноутов Седьмого флота вместе с обычными ракетами.

Они чуть отстали от общего «полотна» залпа, чтобы иметь больше времени для наведения и распределения целей. Сто двенадцать единиц, по размерам напоминающие обычные ПРК дредноутного калибра, они расходились широким фронтом, объединённые в общую сеть управления. Каждая кассета анализировала информацию и передавала её другим, сопоставляя карты целей.

Как только управляющие ими программы искусственного интеллекта захватили приближающиеся угрозы и распределили цели, сработали пиропатроны, сбрасывая панели корпусов. Каждая кассета несла в себе десять стандартных противоракет и каждая из этих малышек уже знала свою цель и траекторию удара.

Прошло не больше одиннадцати секунд и ровное до этого момента полотно рейнского залпа оказалось жестоко изорвано в клочья. Дезориентированные этим ударом и работой корабельных систем РЭБ, они заметались, пытаясь вновь обнаружить предназначенные им цели. Программы управления пытались заново распределить оставшиеся ракеты, но их оставалось слишком мало для того, чтобы нанести хоть какой-то серьёзный урон.

Не то, чтобы у них был хоть какой-то шанс.

Последняя рейнская противокорабельная ракета оказалась уничтожена, когда до своей цели ей оставалось ещё более полутора миллионов километров.

— Том, — позвал его Сорено. — Приказ с флагмана флота. Нам приказано перевести огонь на корветы, пока тяжёлые корабли занимаются «Бандитом-1».

— Понял, Майк. Карен, передай по эскадре. Смена целей. Ведём огонь по корветам. Распределение целей — индивидуальное. Работаем одиночными залпами и экономим ракеты.

— Поняла, — тут же отозвалась Ламберг. — Будет исполнено.

Из двух тысяч ракет, запущенных верденским флотом, через внешний рубеж противоракетной обороны пробилось больше половины. Одна тысяча сто шесть штук, если быть точным. Двигаясь со скоростью в девяносто шесть тысяч километров в секунду, они продолжали наращивать ускорение, пока их двигатели жадно пожирали запасы энергии оставшиеся в накопителях.

Тяговый показатель в двадцать тысяч g, давал им прирост скорости в сто девяносто шесть километров в секунду в квадрате. В тот момент, когда флагман Яниса Столтенберга, «Разящий» и окружающие его корабли задействовали кластеры точечной обороны и бортовую артиллерию, более тысячи ракет прорвались сквозь внешний рубеж и вошли во внутренний.

Они прошли сквозь него всего за четыре с половиной секунды.

Четыре с половиной секунды они прорывались сквозь кажущийся бесконечным огненный лес лазерных и гразерных импульсов. И бесчестные вспышки гибнущих собратьев были им свидетелями.

Дредноуты, линкоры и другие корабли «Бандита-1» смогли сбить более семи сотен ракет, не смотря на все ухищрения, манёвры, работы систем РЭБ и электронных платформ прорыва. Более чем впечатляющий результат.

Но это нисколько не сглаживало того факта, что более четырёх сотен ракет выжили в этом пылающем аду и ринулись к своим целям. Четыреста двадцать одна ракета. Семьдесят две из них были платформами РЭБ, сделавшими всё для того, чтобы ПКР смогли добраться до своих жертв. Их лазерные боеголовки взорвались практически одновременно, на крошечное мгновение создав в космосе новое убийственное созвездие и обрушив на корабли рейнского флота почти полтысячи импульсов рентгеновских лазеров с ядерной накачкой.

Один из дредноутов, собрат «Разящего» по дивизиону, взорвался, получив более пяти сотен попаданий. Ему просто не повезло, что большая часть ракет выбрала его своей целью.

И не считая двух тяжёлых крейсеров и одного линкора, получившего крайне серьёзные повреждения систем управления огнём, это оказалось всё, чего смогли добиться верденцы.

***

Дредноут РВКФ «Разящий»

Столтенберг сжал пальцы на подлокотниках своего кресла, вцепившись в них мёртвой хваткой.

«Разящий» дрожал и трясся от попаданий. Вокруг Яниса слышались приглушённые голоса вахты мостика. Люди передавали приказания, контролировали работу корабельных систем и боролись за живучесть корабля.

Выполняли свой долг.

Янис был горд ими, как никогда раньше. Единственным чувством, порочащим ощущение этой безграничной и чистой гордости было сожаление. «Барнайт» погиб так внезапно, что Столтенберг до сих пор с трудом мог поверить в то, что его не стало. Его сердце сжималось от боли, когда он думал о всех тех людях, что находились под его командованием и о том, что они умирали. Прямо сейчас. Выполняя отданные им же приказы.