Тень Пса
Шрифт:
Не Лунные рода, кичащиеся своей магической кровью. Не маги материи, которые только и могут, что останавливать монстров из Вертунов, да изрыгать пламя на арене для веселья публики. Для этого много ума не надо.
Править миром должны Стражи Душ. А такая мелочь, как страны и государства, их вообще не волновала.
Придёт время, и границы сотрутся…
Вот только чернолунники, которые почти ничем не отличаются от вшивых Безлунных, всё никак не хотят успокоиться. Да, им подвластны знания Привратников, но это всего лишь знания.
Таинственная
А вот вера в Незримую, которая идёт в этот мир вершить суд, оракулам была не нужна. Им не нравилась всемогущая богиня, которая могла наказать за то, что кто-то просто более достоин власти…
Тем более, если есть вполне конкретное предсказание, что Последние Времена можно изменить, если постараться. Надо всего лишь разобраться с живучей, не желающей сдаваться, Церковью Чёрной Луны…
И если не уничтожить, то хотя бы изменить их. Смогли же оракулы создать Серых Хранителей? Ересь, незаметно проникающая в самое тело Церкви, скоро должна её погубить.
Вот только как не вовремя стали появляться «знамения»…
***
— Деверь! — удары по щекам довольно грубо вытащили меня из омута чужого сознания, — Деверь мой заблудший, во имя Святых Привратников…
И ещё удар. И ещё…
Я нахмурился, попытался убрать голову, но тело плохо слушалось.
Эвелина явно не жалела сил и била наотмашь. Как будто прямо мстила за что-то, или пыталась выбить из меня все грехи.
— Госпожа, а вы его не убьёте? — голос Хромого я узнал без труда.
— Я бы тоже поостерёгся, — добавил кто-то незнакомый, — Всё-таки, целительство подразумевает некоторый покой для больного.
— Кто, как не жена Последнего Привратника, имеет право бить заблудшую душу? — грозно крикнула Эвелина.
— Избранница, я следующий на очередь. Совсем не против, чтоб меня отшлёпали.
К моему удивлению, это был знакомый голос.
Вокруг засмеялись. Очень, очень много весёлых ртов.
Да где же я, застрахуй капит мою душу?!
И… бац… новый удар по щеке:
— Деверь!
В следующий миг я распахнул глаза и перехватил здоровой рукой ладонь Эвелины. Чернолунница сначала возмущённо уставилась, а потом заулыбалась:
— Шлёпни меня Незримая, очнулся!
Где-то явно занималась заря, и над взъерошенной головой Эвелины светлело небо. Но Пробоину было видно прекрасно, и она звёздным оком тоже будто удивлённо разглядывала меня из-за плеча чернолунницы.
— Ну-ка, Избранница, дай-ка гляну на эту рожу…
Эвелину бесцеремонно подвинули в сторону, и надо мной склонилось ещё одно лицо. Очень знакомое, усатое и пышущее дымом из гнутой трубки.
Вот же собака сутулая, я знаю этого сержанта. Как же его там?
— Ха, вылунь сраный, это и вправду ты, — ощерился сержант Хомяк, с которым мне пришлось сидеть в окопах ещё под Маловратском.
Глава 8. Узнавший
Попытки
Не знаю, будет ли время, но надо будет выяснить у Эвелины, каким-таким чудом мы выжили. Разлёживаться перед туннелем, напоминающим вход в старинное метро, мне долго не дали.
Туннель обвалился, а на улице, под которой этот тоннель проходил, несколько домов покосились и треснули. Рядом с ними уже бегали обеспокоенные жители, не понимающие, что случилось.
Хомяк ругался, что всё пошло наперекосяк, его смена затянулась, и надо срочно двигаться обратно в часть. Я ещё не оклемался, и о том, чтобы встать на покалеченные ноги, даже речи не шло. Но меня подхватили крепкие руки, и через несколько минут мы уже довольно проворно двигались по одной из мощёных улиц.
— А я им говорил, чтоб хоть лошадей нам дали, — сержант Хомяк, как обычно, был красноречив, — Нет, твою Пробоину! В другой конец города на своих двоих должны шкандыбать, недолунки хреновы.
С одной стороны меня придерживал за плечи незнакомый солдат, а вот с другой оказался старый боевой товарищ Сивый. К своему стыду, я не сразу вспомнил белобрысыго болтуна, который тоже был с нами тогда в окопе, и который вроде как неплохо стрелял с магострела.
Позади беспокойно пыхтел целитель, полноватый усатый дядька в характерной для его магической специальности белой форме. Правда, настолько засаленной, что в этом сером городе у неё были просто отличные маскировочные свойства.
Эвелина и Хромой двигались перед нами тоже в окружении двух солдат. А возглавлял нашу процессию старый знакомый сержант Хомяк.
Иногда он вытаскивал из кармана курительную трубку и нервно нюхал её, ругаясь то на Трухлявый Дар, то на Луны в небе, то на прожорливую Пробоину, то на жителей, которых ему приходилось чуть ли не распихивать с тротуара. Разрушений в городе они испугались, видишь ли…
Встречные горожане и солдаты кивали Хомяку или прикладывали руку к груди, в зависимости от звания. Некоторые пытались спрашивать, как дела, но сержант только зло огрызался, невнятно отмахиваясь.
Жизнь в этой части Межедара протекала активнее, здесь не было того чувства обречённости и ущербности, как в Трухлявом Даре. Хотя и тут попадались грязные оборванцы, да и на углах некоторых улиц можно было заметить девиц лёгкого поведения, одетых в обтягивающие, тоже не всегда чистые платья.
Работали мастерские, лавки, всевозможные забегаловки. В нос били запахи мяса, сдобных булок, кислого пива… И всё это перемешивалось с ароматами навоза и мужского пота.
По улицам скакали военные на лошадях, мелькали там и тут запряжённые повозки с товарами и грузами. Карет попадалось немного, а тарахтящих автомобилей я вообще не увидел. Хотя отдалённый грохот армейского грузовика доносился из переулков, но где он там разъезжал, я понять не мог.