Тень рока
Шрифт:
— Это… Это Циклон? — чуть слышно прошептала побледневшая Эльза, не веря тому что видит и слышит.
— Это просто помешательство, не больше! — строго ответил Фирз, направляясь к безумному Ларку.
Но вскоре остановился и даже поспешил отступить назад. Рядом с безумным Ларком стояли пятеро гвардейцев, чей дикий, немигающий взгляд и звериный оскал насторожили десятника. Да, чутьё не подвело Фирза, эти пятеро тоже были не в себе.
— Десятник, ты что, испугался? — рассмеялся один из невменяемой пятёрки, делая медленные шаги на встречу Фирзу.
— Бессмертие! Жалкие черви! Вам такая благодать
— Я был капитаном О.С.С.Ч. и думал, что достиг многого! Но как я ошибался! Азаир открыл нам глаза, дабы мы узрели Бога Астарота! — трясясь от восторга, заявил третий, но тут же получил разрывной снаряд в голову. Череп одержимого взорвался, разбросав остатки мозга во все стороны.
Храбрец, осмелившийся прикончить этого безумца, уже успел познакомиться с кортиком Ларка и лежал на земле с перерезанным горлом. Он умирал, давился собственной кровью, но всё же сумел найти в себе силы, чтобы забрать собой это безумное отродье. Пожалуй, это был его последний выстрел.
— Сейчас мы снимем с вас шкуру и развесим на этих стенах. А затем найдём тессеракт, что таится в недрах этой крепости и утопим этот жалкий мир в крови! — сквозь истерический смех, пробились слова четвёртого.
— Назад, Назад! — скомандовал Фирз, пятясь к остолбеневшей от ужаса жрице.
Сейчас он понимал, что одержимых гораздо больше, чем он думал. Их не пять и не шесть, их не меньше дюжины. Резня, в которую оказались ввязаны гвардейцы, набирала обороты. Безумцы с нечеловеческой яростью и проворством бросались на деморализованных солдат. Кровь алыми росчерками раскрасила стены мрачного коридора. Агональные хрипы и стоны, эхом разносились вдаль. Гвардейские кортики с размаху врезались в лица, заставляя «святых воинов» вопить от боли. Они пронзали шеи, распарывая трахеи и сонные артерии. Ближний бой с обезумевшим противником заведомо суицидальное предприятие, а если этот противник ещё и в большинстве, то тем более.
— Вот теперь огонь! — отбросив свой нож, Фирз снял с плеча «разящий» и, не теряя времени, нажал на спусковой крючок.
Грохот крупнокалиберной винтовки ударил по ушам, многократно усиленный акустикой мрачного коридора. Несколько одержимых рухнули на пол. Затем прогремела ещё одна длинная очередь, отправляя в сторону безумцев целый рой смертоносных снарядов. Стрелять приходилось навскидку, практически не целясь, поэтому эффективность огня была ниже, чем того хотелось. Одержимые с дикими воплями перешли в наступление, бросившись на своих жертв, словно голодные гиены.
— Бежим! Бежим! — Заорал Фирз, со всех ног бросившись убегать от разъярённой орды.
Эльза незамедлительно присоединилась к десятнику. Они бежали, что было сил, по мрачному и холодному коридору, в надежде оторваться от обезумевшей толпы. Но им это никак не удавалось. Одержимые не знали усталости и ни на шаг не отставали от них, а наоборот, с каждой минутой становились всё ближе и ближе.
Коридор был неимоверно длинным, и даже при хорошем темпе преодоление его заняло бы не менее получаса. Получаса непрерывного бега на пределе своих возможностей, да ещё и в полной экипировке. Архаичные бронекостюмы, что до сих пор использовались в гарнизонах, были не только неудобными, но ещё и невероятно тяжёлыми. Марш бросок в такой броне то ещё испытание. Первые десять минут уже позади, как и несколько сотен преодоленных метров. Но это ещё даже не полпути, а усталость уже даёт о себе знать.
— Нам конец! Конец! — паниковала жрица. Её частое и тяжёлое дыхание говорило о том, что сил у неё осталось совсем не много.
Десятник Фирз ничего не ответил. То ли потому что ему нечего было на это ответить, толи потому что он боялся сбить дыхание.
— К чему эти крысиные бега? Примите же свою судьбу, убогие насекомые! — Слышалось злобное рычание откуда-то сзади.
Разъяренная толпа уже практически дышала им в спину. Радовало только лишь то, что бесноватые гвардейцы не используют свои винтовки, что бы прекратить эту затянувшуюся погоню. Но одновременно с тем, это и пугало, так как было очевидно, что одержимые жаждут поскорее применить свои ножи. Жаждут воплотить все сои самые изысканные садистские фантазии в жизнь. В такие моменты невольно начинаешь задумываться, что же лучше, быстрая смерть от меткого выстрела или мучительная пытка лезвием остро заточенного ножа.
Топот десятков ног, эхом разносился по всему коридору. Десятник и жрица бежали на пределе своих сил. Бежали, пристально вглядываясь во мрак бесконечно длинного коридора, черноту которого не могли разогнать даже факелы. Бежали с единственной целью, успеть добраться до главного зала и покончить с преследующими их чудовищами. Но в глубине души они понимали, что не смогут убежать от этой толпы. Понимали, но отказывались в это верить.
Дикие вопли и невменяемые крики, доносящиеся со стороны преследователей, подгоняли беглецов, словно плеть подгоняющая упряжку вороных коней.
Юная жрица совершенно выбилась из сил, перед глазами всё плыло, а воздуха катастрофически не хватало. В этот самый момент она увидела странные огоньки. Маленькие, зеленоватые огоньки, что слабо различимо танцевали где-то вдали. Поначалу Эльза подумала, что это «звёздочки» появившиеся перед глазами от чрезмерного перенапряжения, но потом поняла, что это не так. Огоньки становились всё ближе и ярче, становились всё отчётливее и реальнее. Это были объекты. Но что же это за объекты? Оставалось только гадать.
— Впереди что-то есть. Мне это не нравиться, — быстро выпалил Фирз, не сбавляя темпа.
— Я… Я больше не могу… — измождённым голосом бормотала жрица, дыша так часто, как обычно дышат собаки в самый жаркий день.
Фирз опять ничего не ответил. Да и что тут можно ответить. Хочешь жить — беги, устала — умри. Всё и так предельно ясно. Ножи преследующих моментально освежуют добычу, с особой извращённой жестокостью.
Преодолев ещё пять десятков метров, беглецы, помимо таинственных огоньков, стали различать ещё и силуэты. Тёмные, неподвижные силуэты, выстроившиеся вряд. Выстроившиеся таким образом, что смогли полностью перекрыть собой коридор. Их было шестеро. Сияющие огоньки же, оказались глазами этих самых силуэтов.