Тень Сохатого
Шрифт:
— Загадочный ответ, — насмешливо сказал Турецкий. — Непостижимый для мужской логики.
Ирина фыркнула:
— Жуй давай, логик. Кстати, как тебе рыба?
— По десятибалльной шкале тянет на одиннадцать баллов, — ответил Турецкий, уплетая рыбу. — С логикой у тебя плохо, но готовить ты умеешь. Этого у тебя не отнимешь.
— Ну должна же быть от меня хоть какая-то польза.
Закончив с первой порцией, Турецкий потребовал у жены добавки. Ирина была довольна, но для порядка шутливо поворчала:
— Ну,
— Нервы, золотце, все от нервов, — шутливо откликнулся Александр Борисович.
Ирина, наложив мужу добавки, не выдержала — положила себе в тарелку маленький кусочек. Муж проследил за ее действиями ироничным взглядом, но ничего не сказал.
— Шумиха вокруг Боровского и его обанкротившегося «Юпитера» продолжается? — спросил Ирина, берясь за вилку.
— Не то слово, — ответил Александр Борисович. — Дела растут, как на дрожжах. Помнишь, я тебе рассказывал о том, что бывшего коллегу Боровского обвиняют в хищении сотен миллионов баксов?
— Помню. У него еще фамилия такая смешная… Ласточкин, да?
— Да.
— А ты еще говорил о деле Андрея Полякова, начальника службы безопасности «Юпитера». Он кого-то убил, а потом еще и советницу нашего мэра пытался взорвать.
Турецкий кивнул:
— Было дело. Ну, то есть… я имею в виду, что рассказывал, а не то, что он ее на самом деле взрывал. Так вот, к этим делам добавились и новые.
— Какие?
Турецкий недоверчиво посмотрел на жену:
— А тебе точно интересно?
— Еще бы! — отозвалась она. — Ты ведь знаешь, что твои рассказы для меня, это как для других жен — детектив на ночь.
— Другие жены платят за детективы, а ты получаешь их бесплатно, — посетовал Турецкий. — Ладно. Следствие считает, что Боровский и его люди имеют отношение еще к трем убийствам — главы Нефтеграда, руководителя строительного предприятия «Гранит» и гендиректора ЗАО «Томский». Кроме того, имеются другие дела. Покушение на главу московского представительства австрийской компании «Ист Петролеум Хандельсгез» и так далее — по мелочи.
— А кто ведет эти дела? Гафуров?
— Он самый.
Ирина нахмурила брови:
— Я видела его на каком-то вашем корпоративном сабантуе. Неприятный человек. Да еще этот золотой зуб во рту… Не следователь, а какой-то Ленька Пантелеев татарского разлива. — Ирина доела свой кусочек рыбы, с тоской посмотрела на пустую тарелку и отодвинула ее. — Н-да… — грустно сказала она. — Вижу, кольцо вокруг твоего Боровского сжимается все плотнее.
— Это не кольцо, — возразил Турецкий. — Это петля на его шее. Дела против людей из его окружения растут, а его состояние тает, бизнес рассыпается на глазах. Он уже почти банкрот.
— Думаю, его это сейчас мало волнует. Иначе бы он не молчал.
— Он сильно подавлен. На прогулках, говорят, ведет себя вяло, почти не ест. Заявлений никаких не делает. Просто гаснет, как та свечка.
— Жалко мужика, — вздохнула Ирина.
— Воровать в свое время надо было меньше.
Ирина скептически усмехнулась:
— Ого! Ты у нас что, в коммунисты записался?
— При чем тут это? — обиделся Турецкий.
— Да ладно, не дуйся. Я ведь шучу. Кстати, ты по-прежнему думаешь, что Боровский убил Риневича из-за того, что не поделил с ним бизнес?
Турецкий на секунду отвлекся от рыбы, подумал, кивнул и ответил:
— Полной уверенности нет, но полагаю, что да.
Глаза Ирины азартно блеснули, как бывало всегда, когда она не соглашалась с мужем.
— И все-таки я не согласна, — сказала она. — Из-за бизнеса так не убивают.
— Вот как? — снова усмехнулся Александр Борисович. — А из-за чего так убивают?
— Из-за чего угодно, но не из-за бизнеса, — отрезала Ирина. — Я думаю, тут что-то… личное. — Она подумала и добавила: — Что-то, связанное с душой.
— Намекаешь, что у Боровского поехала крыша? — весело спросил Турецкий.
Ирина посмотрела на мужа с сожалением и вздохнула:
— Вот таковы вы все, мужчины. Опошлите любую тонкую мысль. Вы можете мыслить лишь грубыми понятиями. Область чувств — это не ваша территория.
— Само собой, — согласился Александр Борисович. — Но зато на своей территории мы иногда ловим преступников. А вы на своей только и можете, что читать дамские романы и фантазировать на эротические темы.
— Турецкий, еще слово, и ты получишь ложкой по лбу, — предупредила Ирина.
— И этим ты признаешь свое поражение. Кстати, наше пари остается в силе?
— Разумеется. Копи деньги. Шампанское должно быть вкусным и дорогим.
— Начинай присматривать. Увидишь подходящее — покупай.
Ирина покачала головой:
— Болтун ты Турецкий. И язык у тебя без костей.
— А у тебя рыба с костями, — упрекнул в отместку Турецкий жену. — Могла бы, кстати, и вытащить.
После шутливого обмена колкостями мир в семье был полностью восстановлен.
Генпрокурор Колесов с утра пребывал в хорошем настроении. Впервые за последнюю неделю его не мучили желудочные колики, к тому же день выдался солнечным, что всегда действовало на Вадима Степановича ободряюще.
Даже следователь Гафуров, которого Колесов вызвал для отчета и которого в душе недолюбливал (генпрокурору не нравились вульгарные, подобострастные люди чернявой наружности, хотя он не считал себя ни националистом, ни каким-то особенным «аристократом»), даже он не испортил Колесову настроение.