Тень Сохатого
Шрифт:
Турецкий, не медля ни секунды, ударил еще несколько раз. Темная фигура, рыкнув что-то нечленораздельное, повалилась в черный провал арки. Турецкий собрал волю в кулак и прыгнул на незнакомца, теперь уже почти наугад, потому что воспаленные глаза отказались ему подчиняться.
Борьба завязалась на земле. Турецкий изо всех сил пытался прижать незнакомца корпусом к асфальту, одновременно сомкнув на его шее пальцы. Шея была мускулистая, да и сам незнакомец оказался парнем крупным и сильным. Дрались мужчины молча, лишь изредка постанывая и покряхтывая. Незнакомец изо всех
Боль проникла в голову Турецкого, объяв пылающим огнем лобные доли, и Турецкий ударил этой звенящей, онемевшей головой противника в лицо. А потом еще раз. Он услышал хруст ломающейся кости. Противник захрипел, выгнулся дугой, дернулся еще несколько раз и затих.
Турецкий разжал затекшие пальцы, отвалился от незнакомца и сел рядом с ним, тяжело дыша и тряся покалеченной головой.
Придя в себя и увидев перед собой лицо Турецкого с красными, пылающими гневом глазами, с разводами грязи на щеках, похожими на боевую окраску, незнакомец попытался вскочить на ноги, но не смог. Его руки были крепко стянуты за спиной ремнем. Он снова попытался подняться, но Турецкий небрежным, почти ленивым движением ткнул его пальцами в грудь, и парень, потеряв равновесие, снова рухнул на асфальт.
— Вижу, ты очухался, — сказал Александр Борисович. — Это хорошо. Теперь можно поговорить.
— Поговорить? — Парень выплюнул кровь, которая натекла ему в рот из сломанного носа, и буркнул: — Да пошел ты…
Турецкий коротко, без замаха врезал ему снова в ноздри. Тот взвыл.
— Неправильный ответ, — мрачно сказал Турецкий. — Еще раз позволишь себе грубость, и я врежу так, что голова отлетит. Понял меня?
— Понял, — угрюмо отозвался незнакомец.
Парень был довольно рослый и широкоплечий. Светлые, коротко стриженные волосы, широкое лицо с плоским, раздавленным носом и широкими губами. Голубые маленькие глаза смотрели затравленно, исподлобья. В левом ухе незнакомца поблескивала похожая на шляпку гвоздика серьга.
Парень попробовал было подергать руками, чтобы ослабить ремень, но руки были стянуты профессионально, и он лишь поморщился от боли.
— Ну так что, — спокойно спросил Турецкий (резь в глазах и глотке уже поутихла, оставив после себя неприятные ощущения, слезы и покашливание), — ты готов к разговору?
— Здесь, что ли? — Парень обвел взглядом темные своды арки.
— Сначала здесь, — ответил Турецкий. — А потом, возможно, и в более комфортных условиях.
Он достал из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну сигарету и вставил ее в рот. Протянул пачку парню:
— Будешь?
— Нет, — неприязненно ответил тот. — Я не курю.
— Правильно делаешь, дольше проживешь, — кивнул Александр Борисович, закуривая. — Итак, приступим. Кто приказал тебе напасть на меня?
Парень подумал и ответил:
— Никто. Я хотел вас ограбить.
— Вот как? И часто ты так промышляешь — с помощью аэрозоля?
— Не часто. Сегодня первый раз. Я думал, вы вырубитесь, но я вас недооценил.
— Ты знаешь, кто я?
— Да. — Парень чуть заметно усмехнулся. — Вы прохожий. Прохожий с бумажным пакетом. Я увидел, что у вас дорогое пальто, и подумал, что у вас с собой много денег. Вот и напал.
Турецкий посмотрел на парня с сожалением. Потом покачал головой.
— Я видел твою ксиву, — спокойно сказал он. — Там написано, что ты работаешь в службе безопасности компании «Дальнефть».
Глаза парня злобно сверкнули.
— Это поддельная ксива. Я ее украл. Украл и вклеил свою фотографию.
— А серьга у тебя в ухе настоящая или тоже поддельная? — прищурился Турецкий.
— Настоящая. — Парень настороженно зыркнул глазами. — А что? Вам не нравится, когда парни носят в ушах серьги?
— Только некоторые, — ответил Турецкий. — Те, которые нападают на людей из-за угла. И еще стреляют в бизнесменов из пистолетов с глушителями. Ты ведь из их числа, да?
Удивление во взгляде парня сменилось растерянностью.
— Я не понимаю… — пробормотал он. — Какие еще глушители? Какие пистолеты? И при чем тут я? Мне кажется, вы бредите, гражданин следова…
Парень осекся.
— Ну вот, — кивнул Турецкий. — Значит, ты все-таки знаешь, что я следователь.
— Я пошутил, — быстро сказал парень. — Это у меня шутка такая. — Он выдавил из себя улыбку и добавил: — Понимаете, шутить я люблю. Всех называю следователями.
— Я понимаю, понимаю, — кивнул Турецкий. — Дальше шутить будешь уже на нарах. Тамошняя публика шутников любит. Во всех смыслах этого слова, особенно если я выдам тебе соответствующую рекомендацию. Кстати, и статья у тебя будет совсем не та, на которую ты рассчитываешь.
— Что-о? — Парень попытался приподняться, но Турецкий снова легонько толкнул его в грудь, и парень упал на задницу. — Какая статья? — повысил он голос.
Турецкий вздохнул, словно бедственное положение парня вызывало у него жалость.
— Нападение при исполнении, — грустно сказал он. — Я тебя преследовал, ты — убегал. В одной руке у тебя был аэрозольный распылитель, а в другой — настоящий пистолет. Ты хотел в меня выстрелить, но я тебя опередил.
— Какой еще пистолет? О чем вы?
— А вот этот. — Александр Борисович достал из кармана прозрачный пластиковый пакет с маленьким вальтером и помахал им у парня перед носом. — О твоих отпечатках я уже позаботился, — доверительно сообщил Турецкий.
— У вас нет свидетелей! — рявкнул парень.
— Да ну? — Усмешка Турецкого стала еще грустнее. — Это ты так думаешь. Если мне понадобится, я найду десяток свидетелей. И все они покажут, что видели тебя с пистолетом в руке. Кстати, на этом стволе уже висят два трупа. Так что с твоей помощью я распутаю еще пару мокрушных дел. Хороший расклад получается, правда? Получишь лет двадцать строгого режима. И без права на амнистию.
— Это произвол, — прохрипел парень, сверкая белками глаз. — Вы не имеете права!
Но Турецкий покачал головой.