Тень спрута

Щеглов Сергей Игоревич

— Ого, — пробормотал Макаров, опускаясь на колени. — Есть еще порох в пороховницах!

Он положил на песок обе ладони и прикрыл глаза. Ночное дополнение к кодону тут же начало свою созидательную работу. Макаров почувствовал сотрясение почвы и легкое покалывание в руках. В глаза ударили слепящие электрические вспышки, в нос — едкий кислотный запах. Ну и технология, поморщился Макаров, отворачиваясь от собственных рук. Каменный век какой-то! То ли дело у нас, в Звездной России!

Наконец вспышки прекратились, едкий дым рассеялся, и Макаров с опаской взглянул на результат

своих героических усилий. В полукруглом углублении, поблескивавшем оплавленными краями, лежала толстая темно-коричневая сигара. Макаров тряхнул головой и ткнул в сигару пальцем. Плотно свернутые табачные листья спружинили точь-в-точь как настоящие.

— Ничего себе, — пробормотал Макаров. — Это что же такое? Сбой в программе?

Он поднял сигару и понюхал. Первосортный, ничуть не пересушенный табак. Неужели я сделал его из песка?!

Вот тебе и каменный век, захлопал глазами Макаров. А ведь эта штука и безо всякого исма работать может!

— Только не вздумайте закуривать, — услышал он знакомый скрипучий голос. — Поздравляю! Вы только что собрали нуль-модем голыми руками. А теперь вскройте письмо из Центра!

Макаров облегченно вздохнул. Все-таки не настоящая!

Подняв голову, он обнаружил перед собой белый конверт и ткнул в него сигарой. Жест получился весьма эффектным, и Макаров решил, что сигару надо будет почаще демонстрировать публике. Тогда уж точно никто не заподозрит, что это нуль-модем!

«Агент Мак Ар! — гласило письмо. — С этой минуты вы подчиняетесь агенту Ах Тагу. Каждые три часа выходите на связь. Для этого достаточно взять нуль-модем в правую руку. Центр».

— Вот теперь можете приказывать, — сказал Макаров, вставая.

— Узнайте и сообщите расчетные координаты остановок «Рифея», — приказал Ах Таг. — Кроме того, в вашем последнем донесении не было описано вооружение корабля. Опишите его как можно подробнее. Следующий сеанс — как только что-то узнаете. Спрячьте сигару!

— Слушаюсь! — ответил Макаров и засунул сигару во внутренний карман комбинезона. Потом взглянул на часы, нахмурился — до старта «Рифея» оставалось каких-то два часа — наклонился вперед и включил антиграв.

Обратная дорога заняла у него считанные минуты. Макаров приземлился прямо перед домом и заспешил к себе, даже не сняв антиграв. Настроить лирк, бубнил он себе под нос, протирая слипающиеся глаза. Настроить, чтобы за час выспаться. Надо же, какая слабость накатила…

Добравшись до двери, он на полном автомате растворил ее в воздухе, ввалился в прихожую, рухнул на ковер и щелкнул пальцами, восстанавливая дверь на прежнем месте. Лирк, лирк, была его последняя сознательная мысль.

— Ты чего? — услышал Макаров голос Бойко. — Проспал, что ли?!

Макаров осторожно приподнялся на локте — и понял, что лирк честно выполнил поставленную задачу. Слабость исчезла, затекшее в неудобной позе тело требовало немедленной зарядки. Макаров поднялся на ноги, расстегнул обвязку и сбросил антиграв на пол.

— А который час? — спросил он у Бойко.

— Без пяти восемь, — ответил тот. — Ты уже все пропустил!

— Ничего я не пропустил, — возразил Макаров, сдирая с себя пахнущий потом комбинезон. —

Перед дальним рейсом умирать противопоказано!

— Зачем умирать? — рассмеялся Бойко. — Ты финальный забег пропустил! Астархан против Глостера!

Макаров скомкал старый комбинезон и бросил его об стену. По стене пошли круги, как по воде, в мгновение ока поглотившие старую одежду; на пол посыпалось содержимое карманов. Макаров нагнулся, чтобы подобрать нуль-модем, а когда выпрямился, новый комбинезон уже ждал его на вешалке возле двери, весь белый и пахнущий морской свежестью.

— Ну и кто кого? — полюбопытствовал Макаров, влезая в белоснежные брюки.

— Астархан, конечно, — ответил Бойко. — Но как Глостер шел — это надо было видеть! Самый красивый забег в истории Станции.

— Какой же он красивый, — удивился Макаров, — если выиграл Астархан?

— Ничего ты не понимаешь, — расстроился Бойко. — Астархан твой, как танк, прет себе, да постреливает на упреждение. А Глостер… ну, это видеть надо. Словом, зря ты проспал!

— Нет, не зря, — упрямо возразил Макаров. — Потому что выспался. Ты уже позавтракал?

— Еще нет, — ответил Бойко.

— Ну так пошли, перекусим, — предложил Макаров. — У нас еще в запасе четырнадцать минут!

Для красного словца Макаров несколько сократил имевшийся у него запас. Старт «Рифея» был назначен на восемь тридцать местного времени, а сам звездолет еще со вчерашнего вечера располагался на плацу во дворе Станции, ходу до которого было от силы пять минут. Впрочем, Макаров до сих пор не мог привыкнуть к манере звездных русичей рассчитывать время с точностью до минуты и при этом никуда не спешить. Сам он предпочитал иметь некоторый запас на непредвиденные обстоятельства.

Спустившись в кафе, Макаров уселся за первый попавшийся столик, обнаружил перед собой яичницу с ветчиной — кафе, как всегда, вперед клиента разгадало его подсознательные желания, — и большую кружку с дымящимся кофе. Втянув его горьковатый запах, Макаров машинально достал сигару — и тут же услышал панический вопль Ах Тага:

— Отставить связь! Вы же в общественном месте!

Тьфу ты, поморщился Макаров, пряча сигару в карман. Придется сигаретой давиться.

Он закурил, с наслаждением втянул дым и отхлебнул крепчайший кофе. Потом положил сигарету на выступившую из стола пепельницу и навалился на яичницу. Хорошо все-таки быть шпионом в Звездной России, пришла в голову крамольная мысль.

— Быстро это у тебя получается, — заметил подошедший к столу Бойко.

— Тороплюсь жить, — пожал плечами Макаров.

— Хорошо сказано, — одобрил Бойко. На столе перед ним появилась тарелка с желтым, резко пахнущим содержимым — то ли кашей, то ли мелко изрубленными овощами. Бойко вооружился ложкой и принялся поглощать это варево, время от времени причмокивая от удовольствия. — Ты и впрямь думаешь, что когаленцы нападут?

— А куда им деваться? — ответил Макаров. Покончив с яичницей, он откинулся на спинку стула и сделал несколько затяжек. — Помнишь, что они в двадцатые годы вытворяли? И вот теперь российский корабль — в их нейтральном пространстве! Это же идеальный объект для провокаций!