Тень Сталина
Шрифт:
Позвонил Сталину и попросился на доклад.
– Заходи, Андрей. В первую очередь по Госплану. Помнишь, о чём я тебя просил?
– Конечно, товарищ Сталин. Однозначного ответа по Вознесенскому дать не могу. Экономист он сильный, но политик – никудышный. Для него экономическая эффективность много важнее политической целесообразности. А нужен чёткий баланс между этими составляющими геополитики. Поэтому он допускает перекосы в части развития периферии, акцентируя всё внимание на одну республику – Россию. Так мы можем упустить регионы.
– Считаешь, что надо
– Нет, достаточно контролировать его в этой части планирования. И подбирать будущую кандидатуру, без недостатков Вознесенского. В личном плане он довольно… неприятен, так скажем. Склонен к самолюбованию. Но дело своё знает и любит. Новый человек на его месте пока будет хуже.
– А его зам, Сабуров?
– Он не экономист. Исполнителен, но творческая жилка отсутствует.
– Косыгин?
– Не потянет. Мне кажется, что Вознесенский находится на своём месте. В конце концов, не он определяет политику. То, что есть определённое противостояние, это даже лучше. В итоге придём к истине.
– Достаточно взвешенное решение. Посмотрим. Но это хорошо, что ты обратил внимание на его недостатки. Мне казалось, что вы с ним полностью споётесь, так как он мне говорил примерно то же самое, что и ты, по организации народного хозяйства. Что у тебя ещё?
– Вот результаты проверки министерств и ведомств.
– Оставь, ознакомлюсь. В целом какое впечатление?
– Недостаточно денег выделено Потёмкину. Требуется поднять заработную плату работникам образования. Слишком велика разница между зарплатой в промышленности и в системе школьного образования. Рискуем вымыванием мужских кадров из школ.
– Почему раньше не сказал, когда план составляли?
– Не имел сведений. Виноват.
– Вот ты всегда так! Упираешься в технические вопросы, а о людях забываешь. Помни, руководитель в первую очередь должен думать о людях! А уж потом о железках. Сколько нужно?
– Вот справка из Минпросвета. Требуется 4,2 миллиардов рублей дополнительно. Профицит бюджета на этот год больше двадцати миллиардов.
– Много… Ладно, дай команду Вознесенскому пересмотреть план в этой части. Кузнецов жалуется на большую нехватку кадров на флоте. Что предпринято в этой части?
– Открыли два новых училища: во Владивостоке и в Ленинграде. Объявили комсомольский набор на флот. Организовали курсы переподготовки для офицеров из сокращаемых частей сухопутных войск и из Минморфлота направляем. Но несколько лет дефицита кадров нам обеспечено. Дал указания усилить пропаганду в этом направлении. Было бы неплохо проработать этот вопрос с товарищем Тельманом.
– Немцев на военно-морской флот? Хотя… Если действительно проработать этот вопрос с Эрнстом, – Сталин снял трубку и позвонил в Берлин. Тельман довольно чисто говорил по-русски, только мягко произносил букву «Л». Он обещал помочь с флотскими специалистами, не замеченными в симпатиях к фашистам. В Германии скоро выборы в парламент. Кроме КПГ в них участвуют христианские демократы и социалисты. У всех трёх партий равные шансы на успех. Сталин и Тельман довольно долго говорили о возможных парламентских коалициях. Пожелав успехов, Иосиф Виссарионович повесил трубку. – Слышал?
– Да.
– Если Тельману хватит гибкости, есть неплохой шанс объединиться с социалистами и создать устойчивую коалицию. Тогда денацификация пойдет значительно быстрее. Раз уж пошли по этому пути, надо бы и в Восточной Пруссии поискать людей на флот. Вот кого подключить к этому вопросу?
– Кузнецова. Его епархия. И флотскую контрразведку и особистов. Только не с задачей найти шпионов, а найти лояльных специалистов. И предупредить, что самые опасные – это молодые немцы, которые выросли при Гитлере.
– Хорошо. Но ты тоже держи это на контроле. Кадры решают всё. Лаврентий докладывает об активизации подполья в Прибалтике, в Польше и в Средней Азии.
– Это МИ-6, товарищ Сталин. Наши английские «друзья». По информации Судоплатова, у них начали подлёты первые реактивные самолёты.
– И как?
– Пока плохо, товарищ Сталин. Ресурс двигателя – десять часов. Мы в сороковом начинали с семидесяти пяти часов. И тяга маленькая, 650 кгс. Это ещё не боевые самолёты.
– Понятно. Твои предложения?
– Усилить ОВРы на Балтике и пограничную службу. Снабжение идёт морем из Швеции. И начать переговоры с королём Афганистана. И с шахом Ирана. Но перед переговорами через Теддера дать понять, что это вынужденная мера из-за активизации басмаческого движения. Хотя… Вы же продолжаете переписку с Черчиллем?
– Конечно.
– Напишите ему про басмачей и о том, что, видимо, придётся решать вопрос на месте. Думаю, подействует. Мне кажется, что это не его работа. Больше похоже на Идена. Он более плотно связан с разведкой. А нам нужно форсировать работы по вертолётам. В первую очередь – морским вертолётам. И усилить контроль за рыбаками. С Польшей сложнее, там были бои, оружия много осталось…
– И опереться особо не на кого. Разве что… Надо попробовать Берута и Рокоссовского. В связке могут добиться успехов. А тебе персональное задание. Надо ехать в Ватикан. Тольятти, скорее всего, сможет взять власть в парламенте уже летом. Поэтому нужно решить вопрос с папой. Успех в Италии и Польше возможен, только если с ним сумеем договориться.
Глава 8
Лондон, Даунинг-стрит, 10. Резиденция премьер-министра Соединённого Королевства
Обычно спокойный и очень уравновешенный Черчилль сегодня кричал и размахивал руками. Он получил письмо Сталина, в котором глава СССР проявлял недовольство активизацией действий английской разведки на территории Союза. Присутствовали министр иностранных дел Иден и шеф МИ-6 Мензис.
– Господа! Что происходит? Почему я вынужден читать это? Вы что, не понимаете, насколько опасно сейчас злить русского медведя? С Прибалтикой понятно, тут можно свалить на нейтралов – дескать, не мы их поддерживаем! Но что вы потеряли в Термезе? Чья это инициатива? Почему речь идёт о британском агенте?