Тень Торквемады
Шрифт:
— Д-давай, н-наливай! — Малява даже заикаться начал от вожделения. — Быстрее! Трубы горят!
— А колбасу порезать, батон?..
— Да хрен с этой колбасой! Потом.
— Понял. И выпьем мы тоже потом.
— Не въезжаю… Это как?
— Где Федор Соколков?
Маляве будто кто ткнул в лицо раскаленным прутом. Он резко отшатнулся от столика и уставился на Глеба, как на привидение.
— Т-ты… ты кто?!
— Я его друг. Достаточно?
— Да, достаточно. Давай выпьем… и я потом все расскажу.
— Ладно, договорились — стулья вечером, но деньги вперед, — сказал Глеб известное изречение. — Сначала скажи, где ты его потерял, — только правду! — а потом будет тебе все остальное.
— Изверг, садист! — Малява, не отрывая глаз от бутылки, застонал. — Внутри у меня все горит, ты это понимаешь?!
— Понимаю. Сочувствую. Но ты потерпишь всего две-три минуты. Зато потом весь пузырь твой. Звони, а я послушаю.
Видно было, что внутри Малявы происходит сражение. Но желание похмелиться все же победило.
— Мужик один забрал его к себе, — хмуро сказал Малява.
— Кто такой, где живет?
— На Черкесской… — Малява обрисовал, как найти «мужика».
— А что значит «забрал»?
— То и значит… Воткнули его в машину — и по газам.
— Как фамилия мужика?
— Почем я знаю? Упакованный солидно… как ты.
— Малява, мне сдается, ты что-то не договариваешь. Давай, колись до донышка. Иначе сейчас на твоих глазах вылью водку в унитаз.
— Ну, ты ваще!.. — взвился Малява. — Ничего я больше не знаю!
— Так я тебе и поверил. Адрес мужика тебе известен, телефонный номер — уверен — тоже, и ты «ничего не знаешь». Малява, бреши, да знай меру. Говори!
— Ладно, ладно, не заводись… Попросил этот клиент послушать, о чем Федька базлы разводит. А мне что? — платит деньгу, и ладно. Не нужно думать, где разжиться на пузырь. Вчера у Зойки-Малины мы маненького того… — Малява выразительно щелкнул себя по горлу. — Федьку и понесло. Такие страхи рассказывал. Будто под землей лазил, а там привидения разные. И что-то там нашел. Ценное, грит. Трепался, что скоро разбогатеет.
— Ну ты и звякнул этому «мужику»…
— А что здесь такого? Он попросил — я исполнил. Кто мне Федька — сват или брат?
— Понятно… — Глеб встал. — Дать бы тебе по тыкве… исполнительный ты наш. Да руки не хочется марать. Где у тебя телефон?
— В прихожей.
— А мобила у тебя есть?
— Откуда?!
— Ну тады ой…
Глеб вышел в прихожую, достал нож и отрезал телефонную трубку.
— Ты что творишь?! — вскричал Малява.
— Это чтобы ты не звякнул тому мужику. Вдруг тебе захочется еще раз перед ним выслужиться. И запомни: если все-таки позвонишь ему, я вернусь и переломаю тебе все ребра. Покеда, фраер малеванный.
Ответа от Малявы он не дождался, потому что при последних словах Глеба тот опрометью бросился в зал, откуда послышалось звяканье бутылки о стакан. Закрыв дверь, Тихомиров-младший сокрушенно покрутил головой и вышел на улицу. Ситуация была аховой. Он уже не сомневался, что Федюню изъяли из обращения конкуренты — кто-то из «черных археологов». Но кто именно?
Уж кто-кто, а он хорошо знал, что среди его «коллег» по подпольному бизнесу джентльменов не наблюдалось. Перехватить у конкурента прибыльное место считалось не наглостью и беспределом, а фартом. Похоже, этот «мужик» был хорошо осведомлен, что Федюня Соколков весьма удачлив. Вот он и пустил по его следу Маляву, благо Федька был щедр и гостеприимен. А главное — болтлив, как сорока. «Отрезать бы Федюне язык — цены б ему не было!», — зло думал Глеб, выруливая на улицу Черкесскую. Интересно, что Федюня разболтал? От мысли, что он рассказал про карту, Глеб похолодел. Только не это!
Черкесская была одной из «центровых» улиц. Здесь жили достаточно упакованные товарищи. Вернее, уже господа. Улица была тихой, зеленой, с односторонним движением — дабы не шибко нарушать покой состоятельных граждан. Припарковавшись у нужного дома, Глеб подошел к подъезду и набрал на панели домофона номер квартиры.
— Кто? — раздался из динамика грубый мужской голос.
— Федор Соколков у вас? — Глеб не стал долго разводить трали-вали, а сразу взял быка за рога.
Какое-то время царило молчание. Затем голос произнес:
— Открываю…
Глеб зашел в чистый, ухоженный подъезд — дом был новой постройки — и поднялся на пятый этаж, где находилась пятикомнатная квартира «мужика». Там его уже ждали — входная дверь была распахнута настежь. Едва Глеб оказался в прихожей, дверь закрыли, и он услышал за спиной чье-то дыхание. Но оборачиваться Глеб не стал — перед ним стоял сам хозяин квартиры.
— Ну, здравствуй, Тихомиров, — сказал он, скалясь. — Давно не виделись…
— И хорошо бы не видеть тебя еще лет десять, — ответил Глеб. — Привет, Крапива. Новую хату прикупил? Шикарная норка.
— Ну так, живем…
— Оно и видно. Народ «полевой» потихоньку грабишь — чего ж не жить?
— Ты как был наглецом, так им и остался.
Тут Глеб почуял, как проворные руки пробежали по его телу, но он даже не дернулся; Крапива отличался предусмотрительностью, и устроенный им шмон вполне соответствовал подозрительному характеру бандита от археологии.
— Кто бы говорил… — ответил Глеб. — Ладно, давай ближе к делу. Где Федька?
— У меня. Гостит. Да ты проходи, проходи. Садись… вот кресло — удобное, мягкое. У нас с тобой разговор будет длинный.
— О чем?
— А все о том же — о делах наших скорбных.
Крапива начинал как «черный археолог». Но он не имел ни нужных знаний для этого дела, ни фарту, а еще был ленив, поэтому вскоре перестал ковырять землю. Однако мысль разбогатеть, отыскав клад, он не оставил. Крапива сколотил себе банду и начал «щипать» кладоискателей. Сначала он просто отбирал найденное, а затем обложил многих данью и заставил ценные находки отдавать ему на реализацию. Естественно, «черные копатели» получали за свои находки гроши.