Тень твоего поцелуя
Шрифт:
И не сумела противиться неумолимому сну.
Лайонел не сводил с нее взгляда. Впервые в жизни его душа оказалась настроена в унисон с чьей-то другой душой. Он словно нашел потерянную половинку. Невероятно, до чего идеально они гармонируют друг с другом! И все же это чудо произросло на почве подлого насилия и гнусного предательства. А Пиппа ничего об этом не знает. И как он может сохранить чистоту их отношений, когда при его пособничестве эту ни в чем не повинную женщину опозорили и облили грязью?
Пиппа внезапно проснулась и не сразу поняла, где находится.
Пиппа взглянула Лайонелу в глаза и снова увидела знакомую тьму, так расстроившую ее чуть раньше, на причале. Все еще находясь в тисках воспоминаний о вчерашней ночи, она вдруг испугалась неизвестно чего. Но тут Лайонел улыбнулся чудесной улыбкой сострадания, которая так поразила ее при первой встрече, а теперь наполнила теплом и покоем.
– У тебя встревоженный вид, любимая, – тихо заметил он.
– Нет, ничего.
Пиппа села и опустила юбку.
– Похоже, я заснула и слишком быстро проснулась. Мне вдруг стало немного нехорошо.
Она сама не знала, почему лжет ему, да еще в таких мелочах. Что такого, если она скажет правду?
Людям постоянно снятся кошмары, и никто не находит в этом ничего особенного.
Но с ее губ сама собой сорвалась ложь.
Лайонел не поверил ей. Слишком она чиста душой и открыта, чтобы уметь складно врать. С другой стороны, почему бы ей лицемерить после столь полного, потрясающего по своей мощи и сладости слияния?
Он предпочел не допытываться.
Встав, он принялся зашнуровывать шоссы. Лодка тихо покачивалась в уютной бухточке. Пиппа, опустив глаза, тоже начала приводить себя в порядок, старательно разглаживая морщинки на тонком дамасском шелке.
– Я захватил с собой черствый хлеб, поскольку ты считаешь, что он помогает, – заметил Лайонел, вытаскивая небольшую корзинку, откуда немедленно распространился аромат свежих ягод.
– Земляника! – воскликнула Пиппа, спеша разрядить странно напряженную атмосферу, которая так внезапно омрачила их уединение. – Где это ты умудрился раздобыть землянику в сентябре?
– Она оранжерейная, – пояснил он, доставая деревянный ящичек, где на постели из темно-зеленого мха покоились темно-красные блестящие ягоды. – Я подумал, что тебе наверняка понравится.
Аштон поставил ящичек и вынул две фляги, с вином и медом.
– Но может, ты предпочитаешь просто хлеб?
Рядом с ящичком лег небольшой каравай пшеничного хлеба.
– Обожаю землянику! – объявила Пиппа, жадно блестя глазами. – Так надоела обычная еда!
Он невольно рассмеялся при виде столь откровенной алчности, и последние остатки неловкости рассеялись. Лайонел уселся на подушки, поднес ягоду к губам Пиппы, и та широко раскрыла рот. Он снова засмеялся и лег, не сводя глаз с ее
– Восхитительно.
Пиппа легла рядом и положила голову ему на колени.
– Корми меня!
Дерзкое требование мгновенно вернуло чувственный настрой их утреннему свиданию. Лайонел сделал несколько больших глотков кисловатого рейнского и принялся за дело всерьез: красил ее губы красным соком, который Пиппа проворно слизывала, заставлял брать ягоду у него изо рта или сосать, прежде чем оставить между ее полураскрытыми губами.
– А ты? Не хочешь попробовать? – встрепенулась она, стыдясь своей прожорливости.
– Я принес это для тебя.
Он наклонился над ней, держа ягодку за хвостик.
Безмятежные зеленовато-карие глаза встретились с прозрачными серыми.
И она снова увидела… увидела огромную птицу с хищным клювом и пронзительными серыми глазами.
– Нет… нет, спасибо, – пробормотала Пиппа, отталкивая его руку. – Доешь остальное. С меня хватит. – Она села и отодвинулась, бессознательно стремясь оказаться подальше от Лайонела. Тот сунул ягоду в рот, спокойно потянулся к фляге и снова глотнул вина, словно не чувствуя исходящего от нее напряжения, тревожного страха, окутавшего Пиппу зловещей аурой. – Я бы выпила меда, – робко попросила она.
Лайонел взял с банки другую флягу, вынул пробку зубами и передал ей.
– Спасибо, – кивнула Пиппа, пригубив меда. – Прости… мне приснился… приснился кошмар, который утром я не сумела вспомнить. Но по какой-то причине обрывки вдруг всплыли в памяти, и мне стало не по себе. Сама не знаю почему. – Нервный, неубедительный смешок сорвался с ее губ. – Вероятно, во всем виновато мое состояние. Беременные женщины часто чудят. Впрочем, беременностью можно объяснить все.
Лайонел обнял ее за плечи и привлек к себе, так что растрепанная головка легла на его плечо.
– Дурные сны бывают у всех, – утешил он. – Попробуй поспать. Я стану держать тебя и не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
Его голос успокаивал. Вселял надежду. Она доверяла ему. И разве удивительно, что в теперешних снах она бессильна перед жестокими созданиями собственного воображения? После того, что сделал с ней Стюарт…
Но Лайонел не даст ее в обиду. Он ее идеальная пара, вторая половинка. Она готова вручить ему твою жизнь.
Глава 13
Донья Бернардина пробудилась от дневного сна гораздо раньше обычного и теперь лежала в комнате с задернутыми занавесками, мучась от знакомого ощущения чего-то неладного. Наконец она села и вгляделась в циферблат маленьких часов на каминной полке. Еще нет и трех! Она всегда спала до четырех, а потом велела подавать легкий полдник, чтобы продержаться до восьмичасового ужина в компании Луизы.
Дуэнья со вздохом раздвинула занавески. В воздухе уже пахло осенью, да и небо снова серое, солнышко спряталось за тучи. Она посмотрела в сад, где садовники подстригали розы, обильно цветущие на бордюрах террасы. В самом конце сада тускло блестела свинцовая лента реки.