Тень убитого врага
Шрифт:
Мелодично запиликал и засигналил оранжевым глазком селектор. Глеб нажал кнопку.
– Глеб Александрович, к вам гость. – Катин голос – вышколенный, бесстрастный.
– Просите, – велел Студенецкий. – Я жду.
Глава 2
1
Артем Михеев был частным сыщиком без малого пять лет.
Он не без сожаления ушел из угрозыска, где сумел зарекомендовать себя толковым, расторопным опером. Но системе ум старшего лейтенанта Михеева был практически не нужен – думать от него не требовалось, требовались
Сам по себе, без всякого начальства, частный детектив Михеев быстро завоевал солидную репутацию, оброс клиентурой, стал стабильно и неплохо зарабатывать. Действовал он всегда очень щепетильно, строго в рамках закона, при этом сумел сохранить хорошие отношения с бывшими сослуживцами, без лишних слов помогая им в разных деликатных случаях.
Такой вот случай выпал и сегодня.
Он просматривал унылую многочасовую съемку скрытой камерой, когда зазвонил телефон. Артем глянул: ба, Витя, старый товарищ!
– Здорово, Михей, – по-свойски приветствовал тот и сразу перешел к делу.
Виктор Львов и Артем Михеев начинали вместе, «на земле», в райотделе тогда еще милиции. Обоим там казалось тесно, и оба оттуда вырвались: Артем пошел в Шерлоки Холмсы, а Виктор – в угрозыск городского УВД, где и дослужился уже до майора. Мужик он был деловой, цепкий, разговоров вокруг да около не водил.
– Можешь мне сегодня уделить час-полтора? – сразу спросил Виктор.
– После обеда, – ответил Артем. – В три годится?
– Самое то, – явно обрадовался майор.
Они договорились встретиться в сквере неподалеку от ГУВД.
Ровно в три Артем был в условленном месте. Через минуту на входе в сквер показалась коренастая фигура Львова.
«Располнел», – усмехнулся Михеев.
Самому Артему это не грозило: он был к полноте не склонен. Среднего роста, среднего телосложения, он и внешность имел самую заурядную – идеальную для артистов и сыщиков, при которой можно перевоплотиться в кого угодно. Виктор же обладал такой внешностью, что ему в театре доставались бы роли римских императоров, на худой конец генералов. Массивное лицо с крупными, резкими чертами, жесткая линия рта, твердый суровый взгляд – спасибо контингенту, с которым довелось общаться, научили. Даже среди друзей майор Львов не изменял этой суровой манере. Но Артем к ней давно привык.
– Ну, здоров еще раз. – Виктор крепко сжал Артему руку. – Присядем.
Уселись на пустую скамейку в тени кленов.
– Что, вновь зовут частный розыск на помощь государевой службе?.. – с ехидцей проговорил Артем.
– Да, – ответил Виктор без улыбки.
2
Майор Львов служил в так называемом «убойном» – отделе по расследованию убийств ГУВД, куда, естественно, стекалась вся информация о трагедиях, разыгравшихся в городе, и о подозрениях на это: пропавшие без вести, неопознанные трупы… обнаруженное оружие и взрывчатые вещества – бывало и такое! Строго говоря, сбор и обработка этой информации не были прямой обязанностью Львова, но загруженные, перезагруженные, замордованные кучей дел сотрудники охотно отфутболивали все это любителю анализа и обобщений. Случалось, по вечерам, оставшись один, майор просматривал сводки за последние несколько суток, сравнивал, сопоставлял… И вот несколько дней назад его внимание привлекло сообщение, вроде бы совершенно пустое с криминальной точки зрения. Несчастный случай. Пьяный мужчина свалился с пешеходного мостика в овраг, с высоты метров семь-восемь, и убился.
Пустяк – но взгляд бывалого опера почему-то зацепился за него. Почему?..
Подумав, Виктор вспомнил.
С месяц назад в сводке был похожий случай.
За каким-то чертом один «гопник», до слез знакомый местному отделению полиции, забрел на заброшенную стройку, полез вверх… и лишь к вечеру следующего дня кто-то случайно наткнулся на труп.
Грех было бы сказать, что по покойнику хоть кто-то всплакнул. Напротив, вздохнули с облегчением: молодой «баклан» уверенно шел к успеху, то бишь к карьере преступника, бессмысленного беспредельщика. И полет с крыши недостроенного дома предотвратил чьи-то слезы, несчастья, а возможно, и смерть.
Еще ничего толком не зная, профессиональным чутьем Виктор сопоставил эти два события, поразмышлял – и приступил к выяснению, что за личность этот летун с моста.
Установил адрес, нашел участкового. Тот при первом же упоминании о персонаже сморщился так, точно его хреном с редькой накормили. Виктор узнал, что «жмурик» был пакостнейшей сволочью, люто тиранил семью, не давал житья соседям – в пьяном виде, разумеется…
– …То есть трезвый-то он тоже был не сахар, – говорил участковый, усталый капитан средних лет, – но, по крайней мере, хоть не бушевал. Просто хмурый такой, угрюмый был, как будто злой на весь белый свет… Вроде ничего страшного, ходит таким барбосом, и ладно. Но как напьется!.. Правда, не то что напивался, ему уже со ста граммов башню срывало. Наверное, что-то в башке было не так, хотя на учете не состоял. Да мало ли таких скрытых психов по свету ходят!
– Вы не пробовали с ним как-то поговорить, урезонить?
Капитан только рукой махнул:
– Как не пробовать! Да говорю же, трезвый он набычится, молчит, слова не вытянешь. Я ему: осознал, мол, понимаешь, что это добром не кончится?
– А он?
– Мычит чего-то, то есть понял, мол, не буду больше… Да я вижу, что слова мои ему, что мертвому припарки. Не доходят. Ну, решил припугнуть: смотри, говорю, оформлю. По первому разу суток на пять, а потом пойдешь по «хулиганке», до трех лет.
– Помогло?
– Да черт его знает, – с досадой бросил капитан. – По нему ведь и не скажешь. Насупится, молчит как пень… Вроде притих, но разок все-таки нарвался.
– Нарвался? Это как?
– Да был случай с месяц назад. Вот так же стал своих гонять, те выбежали на улицу, крик, шум! И тут парень какой-то случайно подвернулся. Сразу понял, в чем дело, и вломил этому придурку, да хорошо вломил… Я бы этому парню, подвернись он мне, первый бы руку пожал! Этот охламон в самом деле тише стал. Я, грешным делом, стал надеяться, что хоть так дошло до дурака… Да где там! Видать, горбатого могила исправит.
И далее рассказал, что этот тип терпел-терпел, но все же сорвался и запил как-то особенно дико, даже не похоже на него. Перепуганные соседи позвонили в участок, но безобразник, побушевав в подъезде и вынеся пару стекол, исчез еще до прихода капитана, и больше никто его не видел. Живым.
– Ну а вообще… – Участковый криво ухмыльнулся: – Ну да что там, сами знаете. Оно, может, и грех так говорить, но я мысленно перекрестился: одной заботой меньше. Как нарочно кто помог, прости господи!..