Тень Уробороса. Эпоха лицедеев
Шрифт:
Измученная, проклявшая все на свете, Аврора сбежала домой посреди ночи и до утра просидела в своей ванне, а потом еще долго оттиралась жесткой губкой. Кожа ее пересохла, лицо стянуло, пришлось смазываться кремом, но оно и к лучшему: парфюмированная мазь перебила запах, что теперь мерещился Авроре повсюду. Чужой запах. Чуть терпкий, ни с чем не сравнимый. Оставшийся на одежде, на белье — всё это она с порога вышвырнула в молекулярку, жалея, что туда же не отправить и поруганное тело…
Какая гадость! Девушка чувствовала себя униженной, раздавленной, обманутой, ее тошнило от одного своего вида в зеркале. «Зачем я согласилась?!»
А потом были еще полтора года мучений, срежиссированных неизвестным Хозяином, передававшим свои требования через гадкого Тимерлана Соколика. Аврора решительно не понимала, зачем нужно ее дальнейшее присутствие возле Калиостро, ведь свое задание она успешно выполнила. Оказалось, что ей придется пудрить капитанские мозги откровениями об атомии. Было также предписано раскрыть Дику некоторые реальные тайны ОКИ: эта информация должна однажды просочиться в прессу, причем якобы из его уст.
Мисс Вайтфилд стала нервной, вспыльчивой, на работе ее попросту не узнавали. Златовласка Марта смотрела на бывшую любовницу (а по совместительству — руководителя) волком и пыталась подстраивать всевозможные козни. Как ни ныло сердце Авроры, ей пришлось перевести красотку в другой отдел, дабы та не развалила команду окончательно.
Тем временем правительство в очередной раз заинтересовалось феноменом атомия. На сей раз вкладом в список аргументов для закрытия Вайтфилдовского проекта стало появление в управленческой лаборатории трупа клеомедянина. Аврора поняла, что жить ее проекту остались считанные дни. То же самое понял и неведомый Хозяин.
— Финал времен! — высказался приехавший к Авроре с инструкциями Тимерлан Соколик, развязно брякаясь на край стола и причмокивая. — Миром правят оголтелые лесбиянки, гермафродиты и немощные особи мужеского пола… Ах, простите, мисс! — будто только что поймав себя на непристойности, оговорился молодой ублюдок. — Я не хотел вас обидеть!
— Я заметила… — сквозь зубы процедила Вайтфилд и про себя пожелала ему скорейшей и мучительнейшей смерти.
— Знаете, мэм, мать рассказывала мне, что нашими очень-очень дальними предками были монгольские князья. Не знаю, так ли это на самом деле, но то, что я ношу имя одного из них — налицо! — продолжал издеваться Соколик. — Теймер-хан не потерпел бы такого безобразия в мире, который завоевал!
— Скажите, а с Мессией, Наполеоном или Квентином Чейфером вы в родстве не состоите? — Аврора с силой выдернула из-под него графопланшетку, совершенно ей сейчас не нужную, и гостю пришлось приподняться со стола, а под убийственным взглядом ученой и подавно встать на ноги. — Такой вопрос, господин Соколик: ваш хозяин каким-либо образом регламентировал время, которое вы должны провести со мной?
— Поверьте, мисс, мне общаться с вами не более приятно, чем вам со мной.
— Оу! — воскликнула Аврора, внезапно развеселившись. — Так вы педик?! Тогда почему же эта категория не попала в список правителей мира?
Понимая, что обозленную женщину ему не переспорить, Тим перешел к сути вопроса:
— Сегодня ваш… друг побывал в экспертной Лаборатории. Там ему показали труп мутанта-клеомедянина. Приятель-медик, скорее всего, просветит вашего капитана о последствиях влияния атомия на человеческий организм. Сомневаюсь, что Калиостро обрадуется услышанному. Поэтому готовьтесь к неприятному разговору…
— Приятных разговоров у меня за последний год с небольшим было по пальцам пересчитать. Что-то подсказывает мне, что вы явились не для душеспасительных предупреждений, господин Соколик. Вы меня не разубедите?
— Конечно, нет! Я пришел, чтобы предупредить: на днях будет запущена голограмма Калиостро.
— Наконец-то! — облегченно вздохнула Аврора и едва удержалась, чтобы не вскочить и не закружить по комнате в танце. И все же неловким взмахом руки она опрокинула чашку с остатками кофе.
— Будьте готовы сыграть ярость, госпожа космопыт!
— Не извольте беспокоиться: буду! Кстати, а откуда вы узнали о том, где побывал мой… друг? — Аврора промокнула салфеткой темную лужицу на столе.
— Почему вас это интересует? — собиравшийся уходить Соколик обернулся.
— Ну потому что все, что бы ни происходило в стенах ВПРУ, строго конфиденциально! Или я заблуждаюсь?
— Вы заблуждаетесь, — Тимерлан шагнул к разъехавшейся двери и бросил через плечо: — О передвижениях капитана нам сообщает сотрудник спецотдела. Наш поверенный. Хорошего дня!
Аврора глубоко задумалась. Что ж, это значит, что и за нею наблюдает чье-то неусыпное око… Какая пакость все это! Да, а вдруг где-нибудь фиксируется тот ужас, который ей приходится проделывать с… другом? Нет, не думать об этом! Думать о том, что скоро наступит долгожданная свобода, а детище — проект — будет реанимировано! Ради этого был смысл столько терпеть…
И все-таки — ну кто же этот стукач… то есть, сотрудник спецотдела?
Дик действительно заявился не в лучшем расположении духа. Аврора нарочно поджидала его на искусственной шкуре белого медведя. Он не любил, когда она занимала место на этом лохматом коврике у камина. Скорее всего, здесь он кувыркался с предшественницей Авроры, и та засела в его сердце. Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять незатейливые импульсы, управляющие мужским поведением.
Удачно разыграв скандал, Вайтфилд сбежала домой. И вдруг с удивлением обнаружила, что за полтора года совместной жизни успела привыкнуть к Калиостро. Не то чтобы у нее изменились ориентиры или она влюбилась. Но ей, к примеру, очень нравились его прекрасные глаза. Ни у одной женщины Аврора еще не встречала таких глаз, не говоря уж о мужчинах. А в глаза Дика она могла бы смотреть часами, ничего не делая и ни о чем не думая. Или его голос. Все-таки, независимо от пола, как человек Риккардо Калиостро весьма недурен. И делает всё всегда сердечно, без лживых уверток, свойственных подавляющему большинству управленцев. Хотя с его интеллектом и при желании, мог бы. Да что тут удивляться? В отличие от многих, со своими связями он может позволить себе роскошь быть честным, и при этом — не утонуть. Не у всех тетка — генерал, а отец — «черный эльф»…
Аврора поймала себя на том, что, задумавшись, бесцельно бродит по своему дому и жует дольки синтетического цитруса. Ну уж нет, прочь эти мысли! Ее жизнь с капитаном — сродни вот этому искусственному плоду. Подмена той, настоящей, которой она жила прежде.
Три дня тянулись бесконечно. Вайтфилд ловила себя на том, что с каждым часом все чаще вспоминает Дика. И вот наконец сигнал от Соколика: ваш… друг приехал в Нью-Йорк, вам нужно ненадолго вернуться к нему. Аврора не раздражилась на его обычный преднамеренный «спотык» перед упоминанием о друге. Она даже не стала расспрашивать посредника, что и как прошло.