Тень в воде
Шрифт:
— От старости.
— Понятно. — Жюстина участливо вздохнула.
— Он был старше меня, намного старше. Просто настал его черед, если можно так сказать. Но какая разница — все равно я скучаю по нему.
Жюстина удивилась разговорчивости Бритты. Ей почудилось, что на самом деле та хочет рассказать что-то другое, но не может.
В столовую вошла пара среднего возраста. Держась за руки, они неуверенно огляделись. Бритта указала на один из свободных столиков. Она убрала грязные тарелки и чашки, а затем, обнаружив, что закончился кофе, поспешила варить новый.
Позавтракав,
— Наверное, скоро поедем? — спросила она. — Беспокоюсь, как бы чего не случилось с домом.
— Конечно. Скоро. Как только выбывающие уедут. Осталось немного.
В гостинице были свои правила. Отъезд не позднее девяти утра. Большинство гостей знали об этом, и, поскольку среди постояльцев было много туристов, которые ловили каждую секунду в столице, проблем почти не возникало.
Жюстина согнала птицу на спинку стула и обняла Ханс-Петера.
— У тебя усталый вид, любимый. Прости, что примчалась и помешала спать.
Он поцеловал ее, но как-то рассеянно, скованно. У стойки раздался звонок. Ханс-Петер высвободился из объятий Жюстины и поспешил в холл. Жюстина опустилась на кушетку. Дверь была закрыта неплотно, она слышала, как один из постояльцев на ломаном английском пытается расплатиться.
— But I don't understand! You say not accept credit cards? [6]
6
Но я не понимаю. Вы говорите, что не принимаете кредитные карты? (англ.).
Мягкий, спокойный голос Ханс-Петера — как же она любила его терпение.
— Извините, сэр, но мы, вероятно, предупредили вас сразу по прибытии. В этой гостинице можно расплатиться только наличными.
— Что это за каменный век! Сейчас все принимают карточки. Или Швеция — страна третьего мира? Может, у вас надо расплачиваться бусами?
Ханс-Петер вежливо засмеялся.
— Сожалею, сэр. Но вы же видите объявления. No credit cards.
— But why the hell?! [7]
7
Да какого черта?!
— Это часть имиджа гостиницы — индивидуальное, немного старомодное и внимательное обслуживание в наше беспокойное время. Обычно наши гости это ценят.
— А если у меня нет наличных?
— Неподалеку есть банкомат. Сожалею, если это вас затруднит.
Мужчина продолжал ворчать, затем послышался голос женщины, которая уговаривала его, — Жюстина уловила слово charming [8] . Интересно, как долго Ульф Сантессон будет гнуть свою линию? Ведь это так сложно и несовременно.
8
Очаровательно (англ.).
— Ну вот!
Ханс-Петер крикнул из холла, что готов идти. Жюстина уже собралась было завернуть птицу в шаль, как услышала, что открылась дверь. Чуть помедлив, она вышла из каморки.
Когда-то она уже встречала Ариадну. Увидев лицо этой крупной женщины, она почувствовала слабость. Ханс-Петер стоял перед стойкой. Тело застыло, рот приоткрыт в беззвучном крике.
— Привет, — пробормотала Ариадна. Губы распухли и потрескались, лицо было перекошено, будто сдвинуто набок, один глаз полностью затек. Волосы висели безжизненными прядями. Несмотря на все ее попытки замазать ссадины и синяки, скрыть следы побоев не удалось.
Ханс-Петер сделал несколько шагов по черно-белым клеткам пола и остановился перед Ариадной, разглядывая ее лицо. Женщина не двигалась.
— Снова упала с лестницы? — спросил он жестким, обвиняющим тоном, которого Жюстина прежде не слышала.
Ариадна не ответила. Она стояла, виновато опустив голову.
Жюстина вышла из-за стойки, чувствуя, как внутри закипает гнев. Она взяла Ариадну за руки, крепко сжала.
— Что случилось? — спросила она.
— Он ее избивает — муж. Раз за разом, а она ничего не делает.
— Но, любимый, что она может сделать?
— Уйти.
— Ханс-Петер… — произнесла Жюстина умоляюще.
Он подергал ручку входной двери, чтобы убедиться, что та заперта, после чего прошел в столовую и молча принялся собирать грязную посуду. Жюстина последовала за ним, увлекая за собой Ариадну. Та двигалась с трудом, чувствовалось, что ей больно.
— Прости, что я так резко, — сказал Ханс-Петер.
— Ничего…
— Просто я так разозлился, — продолжал он. — Если б ты только перестала его выгораживать и придумывать разные отговорки! «Упала с лестницы». У вас вообще лестницы дома есть? Все же очевидно. Мужчину который так поступает, нельзя выгораживать.
Жюстина выдвинула стул для Ариадны.
— Это правда? — осторожно спросила она.
Ариадна едва заметно кивнула.
— То есть он тебя бьет?
— Угу.
— Давно?
— Угу.
— Несколько лет?
— Да.
— Ты пробовала заявить в полицию?
— Ее муж — полицейский, Жюстина. Урод, за которого она вышла замуж, — полицейский.
Повисла тишина. Ариадна сидела, подавшись вперед, плотно сдвинув колени. Жюстина посмотрела вверх. Плафон на лампе был грязный, внутри брюшком вверх лежало мертвое насекомое.
— Тебе есть с кем поговорить?
Ариадна молча покачала головой.
— То есть никого?
— Он… он меня убивал.
— Отвезем ее в больницу, — сказал Ханс-Петер. — Там ее освидетельствуют, зафиксируют побои. Поехали прямо сейчас.
— Нет, Ханс-Петер, так не скажи! — вскрикнула Ариадна.
— Я давно тебя знаю, мы столько лет работаем бок о бок. Я не в силах видеть тебя такой. Как человек человеку — я должен тебе помочь, разве ты не понимаешь!
— Не-ет, — простонала Ариадна. — Прошу, ты очень добрый, но больше… не спрашивай. Оставь меня, мне надо убирать, у меня много дел.