Тень воина
Шрифт:
От этого движения словно сил прибавилось. Он почувствовал себя другим - лучше, чище, смелее и…испугался.
Это было не его чувство, чужое.
– Ладно… Не мое это, - сказал он сам себе в полной уверенности, что отпустил чудесный меч.
Но пальцы не разжалась, и меч не упал в траву. Рука не хотела отпускать оружие.
Он еще не решил, послушаться ему пальцев или нет, но запах крови погнал его с поляны. Держа меч в одной руке, а мешок в другой он спустился вниз, туда, откуда несло сыростью и прелым листом,
Ручей тек у его ног. Гаврила опустился на колени в предвкушении первого глотка. Из воды отражением на него глянуло грязное, перепачканное кровью лицо.
Он стоял перед водой не решась начать пить. Ему вспомнилась поляна, два левых половинки, что лежали под кустом орешника, и представилось, что случится, если он просто вспотеет в городе. Ведь Митриданову колдовству все равно было, отчего он вспотеет - от страха или от жары…
Гаврила провел рукой по лбу и, оттянув ее подальше, посмотрел - нет ли пота, и окунул руку в реку.
После короткого раздумья он, не снимая одежды, опустился в воду. Прохлада волной пробежала по телу, смывая грязь и кровь.
Двумя глотками он порадовал пересохшее горло и поднялся, чтоб идти дальше.
До Экзампая оставалось всего ничего.
Глава 17
– Зачем?
– Зачем?
– переспросил Белоян.
– Да нужно, вот.
Он прищурился, словно увидел в Хайкине что-то такое, что видно было только ему одному…
– А скажи-ка ты мне, голубь, кому это ты тут служишь со всем усердием?
Журавлевец повторил про себя вопрос, словно искал в нем скрытый смысл или связь с тем, о чем говорили только что, потому и замешкался больше, чем нужно было.
– Князю служу… - наконец осторожно сказал он.
– Князю… - протянул волхв, и Хайкин не понял, обрадовал его этот ответ или огорчил. Тогда он повторил, чтоб все поставить на свои места.
– Князю служу. Беду от него отвращаю…
Белоян усмехнулся. Не зло и не надменно. Чувствуя какой-то подвох, журавлевец добавил еще, чтоб поставить гостя на место.
– Ты своему служишь, а я - своему…
– А вот и не угадал… Я князю во вторую очередь служу, а в первую…
– Богам?
– поспешил угадать журавлевский волхв.
Белоян рукой махнул.
– Эка сказал…
Он сделал рукой охранительный знак.
– Богов, конечно тоже не забываем, только в первую голову земле своей служу, Родине.
Хайкин смотрел спокойно. Ожидая продолжения.
– Любой князь-то в первую голову человек, - объяснил волхв.
– У него и помыслы короткие, человеческие, а нам волхвам дальше них глядеть и думать надо.
– Да-а-а, помыслы у князей короткие, - согласился с гостем Хайкин, явно подумав о чем-то своем.
– Особенно если не от головы,
Белоян кивнул. Они переглянулись как люди знающие чужие тайны, но не могущие открыть их друг другу и рассмеялись. К чему ведут мысли, которые рождаются не в голове, а гораздо ее ниже, оба волхва знали не понаслышке.
– Конечно. У князей в головах месяцы, ну годы… А нам приходится веками мыслить, - поддержал хозяина Белоян, и тут же безо всякого перехода добавил:
– Вот для того и приехал. Понятно?
– Нет, - ответил упрямый Хайкин.
Белоян вздохнул.
– Для земли нашей нужно. Есть такая вещь на Руси - талисман "Паучья лапка". Слышал?
Хайкин пожал плечами.
– Богата Русь. В ней всякого добра по углам лежит…
– Что верно, то верно.
– Медвежья башка качнулась вверх-вниз.
– Богата Русь и обильна. Только ведь не само собой это устраивается.
– Боги за Русью смотрят, - согласился с товарищем Хайкин.
– Верно. Вот и дан Богами нам в сбереженье талисман. Пока он на нашей земле - будет на Руси спокойствие, будет Русь шириться, землями и народом прирастать.
– Полезная вещь, - сказал журавлевец.
– А только Гаврила- то наш к чему тут? Он, насколько я помню, и на баб-то не смотрел. Никак от него Русь ни землей, ни народом прирасти не сможет…
– Пока не знаю, - честно ответил Белоян. Может и никак. Пока Твоего Гаврилу к этому делу одно привязывает - в один день с колдуном пропал. Но даже если и так, то Гаврила тут сбоку припека. Митридан ваш - вот главная заноза.
– Митридан? Выходит, прав я был. Отметился он у тебя в Киеве, - довольно сказал Хайкин, сообразив, что тем самым он уравнивается с киевским волхвом.
– И не у меня и не в Киеве, - рыкнул Белоян.
– В Киев он бы не сунулся. Кишка у него тонка, ко мне соваться. Это… -Белоян задумался, как бы сказать.
– Это он совсем в другом месте отметился.
Хозяин сделал вид, что не заметил осторожности гостя.
– И, что в этом другом месте?
– Вобщем украл он в этом месте "Паучью лапку".
Волхв замолчал, ожидая вопроса, но Хайкин молчал. Не хочет ему гость всей правды сказать, что ж его дело. А и ему полправды слушать не хочется. Как быть? Молча, они смотрели друг на друга, пока, наконец. Хайкин, вежливости ради, не нарушил молчания.
– А зачем ему это? Для каких дел?
Белоян облечено вздохнул - врать не пришлось.
– Ему он не нужен. Не для себя он его крал. Тут других доброхотов хватает.
– А им зачем?
– В их землях не все спокойно, вот и хотят они внимание Богов на себя обратить. Они попросили, ну а он и расстарался. Не даром, конечно…
– Да как же так?
– удивился Хайкин.
– Как же не уследили? Беречь надо было… Такая вещь!
Белоян кивнул, соглашаясь, но оправдываться не стал.