Тень Ворона
Шрифт:
– «Каждому ордену»… – зашептала Хенна.
– «Разные виды силы даны». Да, да, я знаю. Все это глупости. Поэтому Волис, вероятнее всего, самый Черный.
Быть практически полностью поглощенным Тенью Зла – такое случается весьма редко. Сэра никогда не соприкасалась с людьми, которые были поглощены Тенью Зла, хотя в ее учителе чернота присутствовала. Но он умер, не успев ей передать об этом почти никаких знаний. Потому ей еще во многом нужно было разобраться. Она знала, что Сталкер нуждается в отрицательных эмоциях или действиях, чтобы заполучить возможность влияния, и сила этого влияния различна. Ее учитель говорил, что человек, чья
– Идем! – сказала Сэра. – Нам нужно найти Ринни. Они подошли к храму, и Лер попытался открыть дверь.
– Заперто, – сообщил он. – Думаю, заперто изнутри на засов.
Сэра произнесла какое-то короткое гортанное слово – она бы его даже не смогла припомнить, если бы остановилась и осознано раздумывала, что и как делать, – и дверь распахнулась, разметав по полу внутреннего помещения обломки и куски металла.
– Осторожно, – предупредила Хенна. – Гнев и магия – нехорошее сочетание.
– Куда он мог ее деть? – Сэра знала, что Хенна права, но с того мгновения, когда егерь явился сообщить, что Таер мертв, она была еще сильнее напугана, чем тогда той ночью, когда погиб ее брат. Однако страх, как и горе, вызвали гнев.
– Идите за мной.
Храм был ярко освещен расположенными на стенах канделябрами со свечами, поэтому Сэра без труда пробиралась через разбросанные обломки двери. Но комната на противоположной стороне за шторами отличалась от той, какую она помнила. Это была прямоугольная комната с низким потолком. Никаких летающих птиц и, тем более, высоких сводов.
– Что здесь настоящее: эта комната или зала с изображением птиц каждого ордена? – спросила Сэра у Хенны.
– А ты как думаешь?
Эта комната была выполнена в стиле, почти ничем не отличающемся от дома Виллона, и построена была меньше чем за сезон. Сэра не смогла уловить магии в этом помещении… но…
– Настоящая та, другая, – убежденно сказала Сэра.
Та комната была слишком детализована, чтобы оказаться иллюзией, созданной только для нее, да и он не мог показать ту комнату первому встречному. Эта же комната выглядела согласно представлениям жителей деревни.
Хенна согласно кивнула.
– Как я сказала, он очень хороший иллюзионист.
У задней стены располагалась маленькая неприметная дверь, куда и направилась Хенна. Они стали спускаться по узким ступенькам вниз.
– Мы уже близко, – предупредила Хенна. – Постарайтесь не шуметь.
– Ринни там, – прошептал Лер.
– Я ощущаю ее страх, – согласился Джес. Он уже был внизу.
Скоро ступеньки закончились, и темный коридор пахнул на Сэру землей и сыростью; но Лер сморщил нос от отвращения, ему пришлось взять себя в руки, чтобы от омерзения не врезаться в стену. В открытом дверном проеме был виден свет.
Сэра прошмыгнула вперед и вошла в ту комнату первой.
Ринни была там. Как Алина, она была связана, а во рту торчал кляп. Но синяков Сэра не заметила. Она почувствовала неимоверное облегчение: хотя Ринни в опасности, но она была жива!
Сотни свечей горели на полу в виде пяти окружностей. Посередине – в центре основного круга – лежала Ринни. В центре остальных окружностей располагались по одному большому драгоценному камню.
Волис был тоже там. Он пристально всматривался в хрупкий на вид свиток, который лежал на слишком маленьком для него столике. Когда они вошли, он даже
В противоположном конце комнаты на полу сидел, скрестив ноги, Бандор. Он раскачивался вперед-назад и что-то тихо бормотал. Сэра поняла, что ее родственнику навязали против воли орден Совы. Волис, не связанный кодексом чести Вечных Странников, заставил Бандора совершить что-то против его воли, и теперь Бандор за это расплачивался.
Она сделала еще один шаг вперед и наткнулась на барьер магии. Резким мысленным движением она сделала барьер видимым обычным зрением. Он куполом накрывал комнату, оставляя Волиса, Бандора и Ринни с одной стороны барьера, а остальные оказались заключены в ловушку с другой стороны. Именно заключены в ловушку, потому что барьер отрезал путь к двери, и они оказались заложниками внутри него. По крайней мере, решила она, они не разделены. Она не увидела только Джеса ни прямо, ни периферическим зрением.
– Волис! – произнесла Сэра.
Ее голос дрожал от ярости; она-то думала, что держала себя в руках. Она была сердита на него и тех неизвестных людей, подобных ему, которые сыграли такую разрушительную роль из-за своего невежества. Они украли Таера, Ринни и душевное спокойствие Сэры. Они за все заплатят! Все как один!
С трудом она вернула себе спокойствие и накрылась им, как мантией: пусть Волис теряет над собой контроль и выходит из себя. Когда она убедилась, что окончательно успокоилась, уже ровным голосом спросила:
– Что ты делаешь?
– Призываю Сталкера, – ответил он, все так же не отрывая взгляда. – Как видишь, я тебя ждал. Раз моя маленькая пташечка – Ворон – взлетела, я подумал, что она приведет тебя сюда. Сначала я на нее разозлился, а потом подумал, что совсем неплохо, чтобы имелись зрители… хотя они не являются частью церемонии.
Защитники были практически невосприимчивы к магии – Джес мог свободно проходить сквозь барьер. Возможно, он мог бы забрать Ринни и вернуться с ней сквозь барьер. Но если бы он не смог, он никогда бы ее не оставил. Запертый в ловушку там, он бы попытался защитить Ринни от Волиса. А это было непозволительно опасно.
Она могла сказать, что Джес достиг предела контроля, потому что температура в комнате стремительно падала.
– Ты невежда и дурак, – холодно процедила она сквозь зубы. – Орел – не Сталкер. Сталкер – это то, что сделало Черного тем, кем он был. Если тебе удастся призвать его, тебя не станет – ты превратишься в ничто. Сталкер не имеет адептов и сторонников, потому что то, что противоречит ему, становится пылью.
– Думаешь, я не знаю о таких, как ты? – возразил Волис. – Мой первый учитель любил повторять, какой я невежественный, потому что боялся меня и того, что я мог сделать. Поэтому много лет я выполнял его приказы, как его ученик. Когда мастер Тайного Пути нашел меня и рассказал мне правду, то первое, что я устроил, – преподнес своему учителю урок, гарантирующий, что у него никогда не появится шанса ввести кого-нибудь еще в заблуждение. – В его голосе торжествовало удовлетворение. – Делай выводы и остерегайся меня! Ты говоришь, я неправ. Но ты не знаешь меня, не знаешь, что я могу!