Тень Земли
Шрифт:
Только сейчас, размышляя над сложившейся ситуацией, диледианин понял смысл непонятной ранее человеческой поговорки «Близок локоть, да не укусишь». Он получил в свое распоряжение уникальную технологию. Теперь он мог конструировать себя, бесконечно наращивать искусственную нейросеть, обрести многие недоступные ранее качества, но что толку, если вскоре скелхи доберутся сюда?
«Они либо уничтожат, либо вновь захватят меня! Пожалуй, в одиночку мне не справиться».
Скелхам он патологически не доверял. Другое дело люди. Они не пытались его поработить, сдержали данные обещания, наверное, не откажутся помочь и теперь?
Скелхи еще
Попытаться выйти с ними на связь?»
Диледианин оценил оставшиеся технические возможности. Передатчики дальнего радиуса действия уничтожены. Системы лазерной связи не функционируют.
Оставался лишь один способ спасения: самому добраться до газопылевых облаков.
Он быстро просчитал всевозможные варианты и остановился на единственном доступном.
Сервы получили приказ. Два десятка кибермеханизмов, разделились на группы, используя слишком тесные для скелхов технические коммуникации, устремились к системе охлаждения реакторов.
В недрах астероида вдруг начала стремительно разгораться сигнатура набирающей мощность силовой установки.
Оказывается, искусственные интеллекты тоже умеют идти на осознанный риск, когда все иные варианты действий исчерпаны.
Итоги первых минут боя разворачивались в объеме тактических мониторов. «Тень Земли» углубился в газопылевое облако и вышел на связь с фрегатами, используя сеть ретрансляторов лазерных импульсов.
– Адмирал, я требую пояснений! – Мерфи никак не унимался. Капитан был смертельно бледен, его пальцы заметно дрожали.
– Охотно поясню, – сухо ответил Торн, неотрывно следя за перемещениями эскадр противника. Он сознательно не посвятил в свои планы никого, кроме Антона Реутова и Глеба Стужина, зная, что в самом начале боя ему придется ответить командирам кораблей на ряд закономерных вопросов. – Никакой эвакуации не планировалось. Конвой играет роль приманки для скелхов. После того как мы упустили их станцию и потеряли след сумевшего скрыться крейсера, угроза вторжения чужих в Солнечную систему росла с каждым днем. Мы понятия не имели, где искать скелхов. Они же в любой момент могли нанести удар по Земле. Но, зная образ их мышления, понимая, насколько важны для них разработанные корпорацией «Генотип» технологии, мы с Глебом Стужиным разработали и провели операцию «Конвой».
– И чего же вы добились?! – вспылил капитан «Центавра». – Загнали три единственных способных защищать Землю корабля в ловушку? Скелхи разделаются с нами, а затем, поняв, что склады на астероидах – пустышка, они уж точно атакуют Землю!
– Перед нами стоит задача – отбить первую атаку скелхов, а затем сковывать их силы в течение пяти часов, – ответил адмирал Торн.
– Чего мы этим добьемся? – спросил капитан «Альбиона».
– Через пять часов Земля будет в безопасности. Как это произойдет и почему, я отказываюсь пояснять. Любая утечка информации может стоить жизней близких нам людей. Поэтому прошу принять ситуацию. Через пять часов любой из кораблей, сохранивший возможность к прыжку, забирает выживших и уходит на координаты Солнечной системы. До этого стоим насмерть. Других приказов не будет.
– Ты в своем уме, адмирал? Баланса сил в упор
– Хватит истерить, Алан! Не можешь командовать кораблем, не в состоянии драться – уступи место на мостике!
– Не ты меня сюда назначал!
Рихард Майлер, не принимавший участия в мерзкой, на его взгляд, перепалке, сдержанно произнес:
– Адмирал, я жду постановки задачи.
– И ты туда же?! – не выдержал Мерфи.
– А отступать некуда, – пожал плечами командир «Альбиона». – Поле низкой частоты не отключится само по себе. И скелхи нас в покое не оставят, пока не доберутся до складов на астероидах.
– Не хочу внушать надежд, но наша задача не сводится к необходимости полностью перемолоть все силы противника, – произнес адмирал Торн. – Саморазвитие начала небольшая группа скелхов. Остальные по-прежнему остаются биороботами – обыкновенными исполнителями. Если мы сможем точно определить, на какой из станций находится их «верхушка», то решим исход сражения одним ударом. – Он выдержал короткую паузу и продолжил: – Сейчас инженерные подразделения сервов создают укрепленные точки в глубине туманности. Конвой доставил в систему достаточно вооружений, боеприпасов, энергоблоков и реакторов, чтобы мы могли выдержать длительный бой…
Два неожиданных события нарушили ход незаладившегося совещания. Адмирал Торн получил экстренный вызов, перевел взгляд на тактический монитор и потому не видел, что именно происходило на командном мостике фрегата «Центавр», зато стал свидетелем другого, не менее важного происшествия.
Армада противника маневрировала. Скелхи осторожничали, ожидая ловушек, но удар обрушился на них не из газопылевых облаков, а с тыла.
Между кольцом боевых станций и кораблями скелхов, постепенно сжимающих сферическое построение, клубились обломки, среди которых дрейфовала исполосованная лазерным огнем пятикилометровая каменная глыба. В ее недрах по-прежнему находился основной модуль диледианского искусственного интеллекта. По непонятной причине он не предпринимал никаких действий, хотя в его распоряжение был отдан технический носитель, который должен был вывести астероид из-под удара.
Тем временем скелхи, блокировав туманность, сформировали пять ударных групп. Каждая состояла из трех крейсеров и двух приданных им платформ огневой поддержки. Они отделились от сферы, образовали вытянутые клиновидные построения и начали сближаться с туманностью, намереваясь войти в границы газопылевых облаков.
Адмирал видел, как штурмовые модули противника состыковались с причальными приспособлениями заброшенного рудника и высадили десант.
– Сигнатура реакторов увеличила мощность до критической!
Торн и сам понимал, что с силовой установкой астероида творится что-то неладное. Пять цилиндрических устройств стремительно раскалялись. Энергоматрица при этом выглядела крайне необычно. «Не похоже на работу систем самоуничтожения. Скорее неполадка в охладителях», – мысленно рассудил адмирал.
В следующий миг астероид содрогнулся. Из его удлиненной части в космос выметнуло крошево раскаленной породы, затем огромный космический булыжник, пронизанный тоннелями, горизонтами и выработками, озарился ярчайшей вспышкой, а спустя доли секунд слепящий ореол разделился на пять плазменных выбросов.