Теневая месса
Шрифт:
Внутри здания илиаров встретили Братья и оттеснили их обратно на порог. Сзади также напирало приличное количество воинов. Конор влетел в толпу, посылая во все стороны рваные удары мечом.
Время замедлялось, подчиняясь его воле. Он видел каждого противника отдельно, глаз выхватывал все их движения, а мозг успевал сообразить, какие последуют дальше. Поворот, взмах — и Брат оседает на землю, обезумевшим взглядом пялясь на обрубки, которыми раньше держал клинок. Конор видел, как он собирался подсечь ему ноги. Он всё видел и знал наперёд.
От этого хотелось хохотать в голос.
Он
Откуда-то появились маги и присоединились к сражению, прочищая путь илиарам в Обитель. Конор отошёл назад, решив биться в прикрытии. Слева к ним приближались ещё лучники. От них надо было срочно избавиться.
Двое Братьев преградили ему дорогу, замахнувшись мечами. Конор увернулся и подался вперёд, поднимая клинок над собой.
За Старика. Этот выпад и отсечённая голова. Вся эта пролитая кровь… Это всё за преданного коня.
Конор вонзил клинок в грудь второму, без труда выдернул его из переплетения костей и бросился к лучникам, уклоняясь от летящих в него стрел.
Раз за разом перед в сознании вспыхивали золотые глаза полукровки. Обвиняющие. До боли в груди печальные.
За неё. Вот этот удар в челюсть. Затем вспоротый живот. Всё за неё и ради неё.
Пожалуй, за чародейку тоже.
Конор видел у Обители отощавшие тела в мешковатых одеждах, которые могли принадлежать только магам. Конечности все в синяках, лица — серые и измождённые. Должно быть, они много дней не видели дневного света. Конор совершал каждое убийство в их честь.
Он не мог остановиться. Он думал о чужих потерях и, помилуй Один, они затронули что-то в нём. Пробудили чувства, о которых он давно забыл. Все эти недели были такими.
Он проснулся от долгого тяжёлого сна и не собирался отныне к нему возвращаться.
Одна из стрел царапнула его по плечу. Конор сжал зубы и прыгнул к стрелявшему, саданув гардой меча по лицу стоящего у него на пути Брата. Стрелок не успел ничего предпринять от неожиданности, и Конор загнал клинок ему в рот, раскрошив зубы. Анругвин взволнованно завибрировал. Ему тоже нравилась скверная кровь Братства.
Следующему Конор одним ударом перерубил кости в спине и пнул его тело под ноги другим лучникам. Те повалились за землю. Конор вонзил клинок в шею одному из них. Кровь запузырилась, заливая его лицо. Долго не церемонясь, он прикончил второго и пошёл дальше, немного расслабившись. Ему казалось, что лучники не представляли для него никакой угрозы.
Вдруг, не спеша повернувшись к новому противнику, Конор почувствовал что-то холодное и острое в районе живота. Он отшатнулся и увидел, что под рёбрами торчит рукоять проткнувшего кожаный доспех ножа, затем вскинул глаза. Брат торопливо натягивал стрелу на тетиву, чтобы выстрелить ему в лицо. Конор схватился за Анругвин, готовясь отразить её, и поморщился. Лезвие ножа зашло не глубоко, но причиняло ощутимую боль.
Он так и не выстрелил. Конор успел заметил полёт стрелы с тёмно-синим оперением, пронзившей незащищённую шлемом голову лучника. Стрела прошла насквозь, не застряв в черепе. Конор пронаблюдал падение тела на землю. Где-то в сознании мелькнула мысль, что нужно быть очень злым, чтобы так стрелять. Тетива должна быть натянута до рези в пальцах и скрипа плечей лука.
Он обернулся и посмотрел наверх, туда, откуда прилетела стрела. Марк стоял на крыше соседнего дома, покрытый сажей и кровью, всё ещё держа лук вытянутыми руками, и глядел на Конора. Ветер шевелил упавшие на лицо пряди влажных волос. Во взгляде не было никакой неприязни. Он кивнул Конору и потянулся в колчан за очередной стрелой.
Усмехнувшись, Конор вытащил из живота нож и бросил его на землю. Парадокс — они стали единой командой только сейчас, когда потеряли двух её членов. И он пока не понимал, нравится это ему или нет.
Конор зажал кровоточащую рану одной рукой, поднял другой Анругвин и побежал ко входу в Обитель, залитому голубыми и красными всполохами заклинаний. Там его ждали ответы на вопросы, которые он задавал себе каждую ночь на протяжении трёх невыносимо долгих недель пути через Жемчужное море. И он не представлял, что будет делать, если не получит их сегодня. Как сможет жить без них.
Как сможет жить дальше без полукровки.
Глава 33
Глава 33.
Дары для Владычицы.
Едва переставляя ноги, Иветта волочила Диту на себе, петляя между мечущимися по двору людьми.
Она видела, как Лек убегал, воспользовавшись всеобщим замешательством после пронёсшегося по городу гула боевого рога. Он удирал в компании нескольких Братьев, которые заслоняли его собой от извилистых молний чародейских заклинаний. Кто-то погнался за ним, кто-то остался. Иветта успела запустить в него только одним заклинанием и потащила наставницу внутрь Обители — куда-нибудь, где можно спрятаться.
Дита не могла передвигаться самостоятельно, а у Иветты не хватало сил поднять её на руки. Они преодолевали двор несколько минут, до того момента, как он окончательно опустел. Магичка ощущала остатки силы в своих руках, но не решилась тратить их понапрасну. Лека догонят и убьют без неё. Она сделала то, что должна была.
Она выполнила свою миссию.
Стиснув зубы, Иветта подняла Диту и вместе с ней перевалилась через порог. По коридору стелился дым. Лихорадочно вспоминая, что и в какой стороне находилось, она остановилась, давая себе и наставнице передышку. И тут что-то рвануло.
Стена рядом с ними разлетелась на кирпичи, осыпая острой каменной крошкой и осколками стекла. Иветта упала на Диту, закрывая её. Пол под ними продолжал сотрясаться ещё некоторое время. Отдалённо магичка услышала чей-то крик. Она зажмурилась, обнимая наставницу. Затем кто-то побежал по коридору. Споткнулся. Ударил босой ногой Иветту по животу, вынуждая её скорчиться.
По коридору неслись маги и воины Инквизиции, задевая лежащих на полу чародеек. Иветта успела только закрыть голову руками. По девушке топтались, падали, перелезали через неё, перепрыгивали. Тупая боль не раз пронзила её тело, прежде чем всё стихло.