Теневой клуб
Шрифт:
Тайсон заткнулся. Кажется, он не ожидал, что я так разъярюсь.
— А ну вали с глаз долой, Тайсон! И раззевай пасть только тогда, когда тебе есть что сказать!
Я развернулся и пошёл дальше. Тайсон пробурчал себе под нос какую-то гадость, но я решил, что с меня хватит, и сделал вид, что не услышал.
Пока я шёл к зданию школы, мой гнев с Тайсона перекинулся обратно на Остина. Больше всего меня злило, что Тайсон, скорее всего, был прав: наглый, чванливый Остин-Спесь наверняка станет капитаном, и я ненавидел его за это ещё больше. Ух, как было
— Так вот, зарубите себе все на носу: наша команда — это вам не детский сад! — заявил тренер Шулер, поигрывая свистком. — Если ты член нашей команды, то должен бросить всё остальное — все эти бейсболы, футболы и прочую дребедень. Это, может, и не старшая школа, и мы, может, и не тренируемся пять раз в неделю, но спросите любого, и любой вам скажет: я требую настоящей самоотдачи. Работать, как вол! Правильно я говорю, Джаред?
— Правильно! — отозвался я, удивлённый тем, что тренер обратился именно ко мне.
— Так что если кто из вас намеревается дурака валять — уходите сейчас.
Где-то в заднем ряду встали двое семиклассников, которые за один день уже умудрились заработать репутацию паршивцев, и, хихикая, почесали на выход. Один из них обернулся и сказал:
— Адиос, команданте!
Кто-то из семиклашек прыснул. Но из тех, кто знал тренера Шулера, ни одному не пришло в голову засмеяться.
Шулер заглянул в свой блокнот.
— Значит так: юноши собираются по понедельникам и средам, девушки — по вторникам и четвергам. Все желающие могут тренироваться с обеими командами...
Тренер говорил, а мои мысли начали уплывать куда-то вдаль. Я обводил взглядом помещение. Здесь пахло новьём, но особенных отличий от прежнего спортзала я не заметил. А ведь можно ожидать, что когда старый сгорел, то возведённый на его месте будет выглядеть по-иному, но куда там. Новый спортзал был точной копией сгоревшего.
Каждый уголок помещения был занят — там проходили сборы различных команд; и ещё больше спортсменов толклось на улице. Всего легкоатлетов насчитывалось около сорока — мальчиков немного больше, чем девочек. К исходу следующей недели от этого количества останется половина. Нет, тренер никого не отсеивал; народ сам терял интерес и бросал тренировки.
Остин-Спесь сидел шагах в десяти от меня, среди семиклассников, таким образом утверждая себя в качестве Самого Великого Героя для всех новобранцев.
Шулер перелистнул страницу блокнота.
— Как видите, у нас отличный новый спортзал. И, как вам известно, после случившегося в прошлом году пожара доступ сюда без учителя закрыт. Дверь будет заперта на замок. То же касается актового зала и прочих безнадзорных помещений. Вы, конечно, уже услышали эту новость от других учителей, а теперь слышите от меня.
Он снова перевернул страничку.
— Дальше. В этом году у нас приготовлено кое-что новенькое. Думаю, это вам понравится. Ряд близлежащих школьных округов заключил соглашение об организации своего рода мини-олимпийских
Собравшиеся, включая и меня, разразились ликующими возгласами.
— Это хорошая новость, — продолжал Шулер. — Но есть и плохая: каждый школьный округ выставляет единую команду, и это означает, что от каждой школы принять участие в соревнованиях сможет только один бегун.
Раздаются многочисленные «у-у-у...». Я помалкиваю. Остин наверняка тоже. Чувствую, как в солнечном сплетении образуется ледышка.
— А теперь, перед тем как распределить шкафчики, ещё одно важное дело.
— Капитан! — выкрикнул Мартин Брикер, восьмиклассник с отличными шансами стать капитаном на следующий год; вот только ему втемяшилось, будто он сможет получить эту должность уже в этом году. Как же, разбежался.
— Верно, — ответил Шулер. — Участвуют только старые члены команды. Вот вам карандаши и бумага. По моей команде каждый из старых участников подходит сюда и заполняет бюллетень. То есть пишет на бумажке имя возможного капитана — вот и всё.
— Что — вот так вот, без кампании? — спрашивает Спесь.
— Да, вот так вот, без кампании, — передразнивает его Шулер. — Вы друг друга отлично знаете, нечего зря тратить время на пустопорожние дебаты. Один капитан для юношей и один для девушек. Юноши голосуют за юношей, девушки — за девушек. Если кто не знает, к какому полу относится, пусть спросит меня, я определю.
Кто-то поднял руку Сары Дозер. Та ткнула нахала локтем под рёбра.
— Итак, подходите. Вот вам ящик для бюллетеней, и будьте любезны— ставьте карандаш обратно в банку!
На своей бумажке я написал имя Мартина Брикера. Мне кажется, голосовать за себя самого — это недостойно спортсмена, а за Остина я, уж конечно, голосовать не собирался.
Остин подошёл к ящику для голосования, обернулся ко мне и сверкнул своим знаменитым крокодильим оскалом, словно говорящим: «Эй ты, лузер!». Я немедленно улыбнулся в ответ, словно говоря: «Мы ещё посмотрим, кто тут лузер!»
— А когда станут известны результаты? — поинтересовался Мартин.
— Завтра ко времени ланча будут вывешены на главной доске объявлений.
Все застонали.
— Да ладно вам, всего один день подождать. А теперь я называю имена, каждый подходит сюда, и я даю ему номер его шкафчика.
Этим вечером мы с Шерил устроились в их старом домике на дереве — болтали и пытались отвлечь меня от выборов. Что-то я не помню, чтобы эта хижина раньше была такой маленькой. Уверен, теперь даже Рэндалу здесь сидеть неудобно. Иногда мне нравится, что я расту, а иногда — лучше бы оставаться маленьким. Помню, когда-то я мог вытянуться на полу домика в полный рост. Бывало, мы все трое: я, Шерил и Рэндал — укладывались тут в спальных мешках, и места хватало всем. Глухими ночами мы рассказывали страшилки и попивали шоколадный коктейль — его я люблю до сих пор. Эх, хорошие были времена...