Тени Архонта
Шрифт:
Дей подлетел к эльфу, грубо отпихнул Данан, поймал наемника за грудки:
— Ты лжешь!
— А смысл?
Невозмутимость эльфа Диармайда доконала: он замахнулся и врезал эльфу в челюсть. Знаки засветились неярко, но кулак Дея все одно пролетел насквозь. Разъяренный этим еще сильнее, Диармайд влез на эльфа и принялся колотить его раз за разом.
— ДЕЙ, ПРЕКРАТИ!
— ЗАТКНИСЬ, ДАНАН! — Седьмой удар настиг цель. Опьяненный достигнутым, наконец, успехом, Дей замахнулся снова, но вдруг схватился за голову, зашатался и свалился эльфу на грудь. Без сознания.
Печать Сна, которую Данан
— Помоги мне, Борво, — попросила Данан. Подошла к Дею, кое-как стащила его с эльфа.
— Не то, чтобы наш малыш не свихнулся в последние дни, — заговорил, наблюдая, Хольфстенн, — но, по-моему, Данан, ты сейчас тоже делаешь глупость.
Данан не отозвалась. Справившись с телом лейтенанта, она так уставилась на Жала, что тот закашлялся. Потом встал, свободными руками, с которых пали путы отряхнулся, прочистил горло. Посмотрел на женщину:
— Сим клянусь защищать Данан, рыцаря-чародея из Дома Кошмара, и жертвовать своей жизнью вместо её, всякий раз, когда это потребуется, пока меня не настигнет смерть или не прогонит моя хозяйка. — Он вдруг встал на одно колено, наклонил голову, а потом быстро вскинул вверх и спросил: — Так?
Данан повела плечом: ей бы кто рассказал.
— Балаган какой-то, — резюмировал Борво. — Ты не можешь быть серьезной, Данан! Одумайся уже! Он — НА-ЕМ-НИК! Наемник, слышишь! Он прирежет нас, как только мы заснем.
— Мы будем стеречь его, пока не доберемся до Калагорна.
— КАЛАГОРН?! — Борво попросту обомлел. — Ты что, не слышала, что он сказал? Драммонд убит, и в этом винят смотрителей!
— В Калагорне мы заберем все, что осталось от крови прошлого архонта, чтобы вербовать новых смотрителей, и Жал станет первым. После этого его в Эйтиане точно никто назад не примет.
— И как мы попадем туда?! — проорал Борво. — А КАК ВЫЙДЕМ ОБРАТНО?!?!
Данан обернулась к эльфу:
— Он, — качнула подбородком в сторону головореза, — нас выведет.
Эльф сообразил быстро, усмехнулся.
— Заказчик не сообщал, что у мага есть мозги.
— Данан, мало тебе проблем, которые уже есть?! Он же убийца! — Борво почти заскулил. Ну что за неугомонная баба?!
Данан тем временем сплела здоровенную огненную печать и швырнула в эльфа. Вокруг него вдруг вспыхнул тяжелый огненный купол.
— Так вы не сможете навредить ему, а он — сбежать. Поскольку Дей уже спит, я тоже лягу, все равно потом мы снова будем ссориться. Посторожите первыми.
Это стало последней каплей.
— ДА ДЕЛАЙ ТЫ, ЧТО ХОЧЕШЬ! НОГИ МОЕЙ НЕ БУДЕТ В КАЛАГОРНЕ! БУДЬ ПРОКЛЯТ ДЕНЬ, КОГДА Я СТАЛ СМОТР…
— Как знаешь, — отозвалась Данан, продвигаясь к плащу, на котором спала прежде. — Мы, — качнула головой в сторону запертого в магическом огниве эльфа, — идем в Калагорн, — заявила женщина и припечатала напоследок. — Потому что. Так. Надо.
Борво еще долго расходился самой отборной площадной бранью, но нападать на Данан не решался, несмотря на всю ярость. Наблюдая за ним и Данан, Хольфстенн приходил к мысли, что вот именно сейчас ситуация в самом деле превратилась из плачевной во хрен знает, что.
Это было самое мрачное утро за весь их путь. Дей косился на Данан зверем. Новость о том, что «Эйтианский змееныш» присоединится к ним Диармайд воспринял с бешенством, и теперь всерьез сожалел, что Жал не убил чародейку. Уж лучше бы он оплакал и её тоже, один раз, а потом, поняв, что потерял вообще все, что имел, бросился бы с какой-нибудь скалы! Но нет же! Теперь ему придется трястись за себя, за эту клятую девчонку и вообще за всех каждую минуту!
Борво был смурнее тучи и всем видом показывал, что в одни кусты он с Жалом не пойдет, за один стол не сядет, и даже одним с ним воздухом дышит исключительно по самой острой необходимости, но и без этого бы здорово обошелся. Хольфстенн что-то насвистывал. Кажется, это был мотив песни об украденной репе, широко распространенной на западе Даэрдина, и откуда её знал гном никто не спрашивал.
Жал за ночь взмок — от огненного купола, в котором заперла его чародейка и дилеммы: убивать смотрителей или нет. Пока никто среди Эйтианских Гадюк не знал, что он облажался, и все еще можно было поправить. Но… кто знает, по какой именно из причин магия Данан сумела остановить его? Что, если история нападения повторится с той только разницей, что теперь у него не будет в помощниках даже дилетантов-недотеп? Если он опять смертельно ранит Данан, просто инициирует нападение, и при этом чародейка сможет опять дать отпор, остальные даже не оглянутся в её сторону — одномоментно всадят в него кто меч, кто топор. И делу край. А если это произойдет, когда его рука будет прямо у Данан у груди, то любое железо настигнет его.
Не то, чтобы он сильно держался за жизнь, но, говоря откровенно, он не очень-то сильно знал, что это вообще такое — обычная жизнь. Впрочем, хмыкнул эльф себе под нос, им, похоже, спокойствие тоже не светит. И тем не менее, получить шанс побыть хоть кем-то еще, кроме привязной собаки, бросающейся на чужаков за голую кость… Это было заманчиво.
Какими такими способностями Данан сумела остановить его руку, Жал не имел представления. Он не соврал в главном — он не маг. Да, он действительно немало знает о рыцарях-чародеях, но лишь потому, что его заставили иметь с ними нечто общее, а в остальном… Атаковать Данан, пока он не разберется, что там меж ними случилось, он не станет. А если вдруг выяснится, что ему с чародейкой не совладать, так, может, оно и к лучшему? Либо избавление через смерть, либо мастера гильдии узнают, что он облажался и, как следствие, сдох. Если Гадюки поверят в его смерть, то, не громыхая по всей Аэриде подвигами, он, быть может, сумеет наконец пожить свободно?
Так или иначе, Жал решил не рубить с плеча и не делать никаких резких движений. Он покосился за завтраком на Данан, подсел ближе. Чародейка выглядела так, будто не спала всю ночь. Она и в самом деле почти не спала — сначала не могла заснуть, потом во время своего дозора упорно прогоняла в памяти раз за разом столкновение с Жалом, и думала о заклятиях Фирина. Как выяснилось после тщательного осмотра правого предплечья, одна из печатей телеманта все-таки уцелела. Узор был Данан незнаком, как и подавляющее большинство из Дома Чар, и чародейка предположила, что, возможно, эта печать была задумана Фирином на самый крайний случай. Еще более крайний, поправила себя Данан, чем был.