Тени Богов. Искупление
Шрифт:
– Опять сладкий голос, – как будто помертвела Амма. – Тебе не кажется, что когда-то это все уже происходило? Не здесь, но с нами и так похоже.
– Разве ты не хотела бы это повторить?
– Зная последствия?
Она и в самом деле как будто хотела услышать его ответ.
– Последствия… Не все обладают даром прорицания. К тому же это ведь не было голосом беды. Понимаешь, этот голос словно собирался умереть вместе со мной! Пожертвовать собой ради меня! Точно так же, как пошел на смерть тот, в руинах храма которого ты устроила хижину! Пошел на смерть, чтобы остановить предыдущую беду, что нависала над этой землей задолго до Прихода!
– Неужели? – растянула губы в улыбке Амма. – Предыдущую беду? А последующую? И что ты собираешься делать с новой бедой? Значит, двенадцать умбра покончили с собой и ценой своей жизни подарили этому миру семь сотен лет благоденствия? И что же дальше? Ах, нас же еще тринадцать… Хотя, что это я… Я, вроде, не собиралась расставаться с жизнью. Да и ты, как всегда, найдешь причину для оправдания. Кто у нас остается? Неужели те, кто не пошел с вами тогда? Ты думаешь, что семи сотен лет достаточно, чтобы они разлюбили жизнь? Тем более теперь, когда их жребий очевиден? К тому же, разве ты можешь обещать им, что они услышат голос бога? Конечно, может быть, они и тоскуют по нему, но ведь прошла уже тысяча лет. Пора бы и отвыкнуть… Да и свобода чего-то стоит. Ты же сам говорил о свободе! Разве не так? Разве не так?!
– Ты не понимаешь, – прошептал Хопер. – Ты все еще не понимаешь… Этот голос, он… не покушался на свободу. Он… не вынуждал. Просто открылся. А что если это был голос кого-то из этого мира? Кого-то, кто однажды уберег эту землю? Этой истории больше тысячи лет, много больше. И если бог этого мира пробудился тогда, семьсот лет назад, то он может пробудиться еще раз. Главное – отыскать что-то, чтобы понять, как до него достучаться. Найти зацепку… Ключ…
– Ты сошел с ума, – фыркнула Амма.
– Может быть, – пожал плечами Хопер.
– И для этого ты рыскаешь по древним развалинам?
– Да.
– И тебе удалось что-то найти?
– Мало… – он тяжело вздохнул. – Прежние верования Храмом Кары Богов объявлены ересью. Их следы разыскивают и уничтожают много столетий.
– Но ты не отступишься? – спросила Амма.
– Не должен, – развел руками Хопер. – Если буду пореже с тобой встречаться. Но я никуда не спешу. У меня много времени в запасе.
– Ладно, – после минутной паузы сказала она. – Кое-что попало ко мне в руки. Случайно, хотя… Конечно, никакой силы в этом нет, если только она не сливается с силой этих руин, но… Подожди меня здесь, я принесу. Псы! А ну-ка, присмотрите за этим… человеком.
Псы поднялись тут же. Оскалили пасти и, перекатывая в глотках рык, сели у камня, на котором только что сидела Амма. Женщина, которую он искал семьсот лет.
Она вернулась через пару минут.
– Вот, – Амма показала Хоперу сверток. – Здесь полный список пророчеств и жизнеописание Трижды пришедшего. Довольно милое сочинение, я тебе скажу. Я нашла его в нише в подвале. Там, где его не было точно. Даже не знаю, или я страдала слепотой, когда обследовала руины, или оно появилось там по волшебству. Но это только ветхие листы пергамента, заполненные старо-берканскими буквицами больше тысячи лет назад и сшитые друг с другом в книгу, и ничего больше. В этом нет… магии.
– Магия может таиться не в листах, а в смысле, – прошептал Хопер. – Святые боги. Это не может быть! Что ты хочешь взамен?
– Твой каменный нож, – сказала Амма.
– Зачем он тебе? – удивился Хопер.
– Отдай, тогда скажу, – пожала плечами Амма.
– Разве он не у тебя в руках?
– Я должна была это услышать, – сказала она и бросила ему ответный дар.
Он стянул с ветхой книги обертку и тут же начал бережно перелистывать страницы, повторяя вполголоса:
– Бог мой, это же древнейший список! Без исправлений! Полный! К тому же рукописный, значит, он куда древнее тысячи лет. Перед Карой Богов в ходу уже была печать на станках. Ты смотри… Вначале завет, затем завет с комментариями, потом бытие, пророчества, гимны…
– Ты надолго расположился? – с напряжением спросила Амма.
– Прости, – он поднялся, завернул книгу, спрятал ее в мешок. – Действительно, никакой магии, просто текст. Но какой текст!
– Ты все еще думаешь, что тогда… семьсот лет назад это был голос бога? – она смотрела на Хопера испытующе.
Он не отвел взгляда.
– Не знаю, – пожал плечами Хопер. – Но я убежден…
– Убежден? – перебила она его. – Сколько тебя помню, ты всегда был в чем-то убежден. Ладно. Это все?
– Все? – он не понял, оглянулся, придерживая рукой рану. – Ну… ты остаешься собой. Все здесь устроила… Колодец, наверное, почистила. Я слышу звук ручья. Забралась повыше. Ты видишь всех, тебя – никто. Да и печь можно топить без особых опасений. Скучновато только одной-то.
– Кем я была, Бланс? – спросила она.
– Хопер, – снова поправил он ее. – Пусть уж лучше я буду Хопером, если ты не принимаешь меня прежним. Ты – Амма, если не заявляешь об ином. Умбра, как и я. И курро, как и я. Отверженная по собственной воле. Отыскавшая свободу в чужой земле. И опасающаяся всего на свете. Неужели твоя способность к предсказаниям тебе не всегда служит? Да и мое посещение тебя удивило. Это точно.
– Твое посещение – как полет комара. Глупо его предсказывать. Мелочь. А себе я могу пророчествовать только собственную смерть.
– И когда же она случится? – заинтересовался Хопер.
– Не знаю, – попыталась улыбнуться Амма. – Истина редко открывается в полноте. Но две вещи я знаю точно. Меня убьешь ты. И вот этим самым ножом.
Он замер. Вгляделся в женщину, которая семьсот лет пряталась от него.
– Милостивые боги, – прошептал Хопер. – Я тебя убью? Этим ножом? И ты носишь это в себе семьсот лет? Так вот почему ты тогда… Зачем мне убивать тебя?
– Это предвиденье, – ответила Амма. – Я не толкую будущее. Зачем? Мне это неизвестно. Ты, кстати, ведь тоже не обделен талантами? Я могу не только предсказывать, но и точно знать, сколько умбра разгуливают по земле. Но не могу, как ты, почувствовать каждого. Не могу погрузиться внутрь кого-то и обаять его во всей полноте. Это редкий дар.
– Он не всегда подвластен мне, – признался Хопер. – Только когда они открываются, или обстоятельства становятся сильнее их скрытности. Или же, когда они становятся вестниками. Да и то… Почему ты не убила меня? Ну, не лишила меня тела, почему выпустила стрелу в посох? Если знала, что я угрожаю тебе? Или и твоя рука дрогнула?