Тени исчезают в полночь
Шрифт:
Вместо завтрака зомберы получили по уколу.
– Последний раз балдеете! – усмехнулся я, приступая к ставшей уже привычной для меня процедуре. – Нету больше вина! Все вы, нехристи, выжрали! Но если сегодня меня не подведете, обещаю прислать вам из Душанбе самое красное вино, которое только там найду!
Спустившись в долину, мы с Ольгой и Бельмондо спрятали пистолеты под рубашками, а автоматы сдали зомберам.
– Ты только посмотри на них! – поморщилась Ольга, рассматривая довольные лица моих подопечных. – Они больше напоминают подвыпивших матросов. Я видела точно такие рожи в Марселе. Ох, вляпаемся мы, Евгений, с твоими опытами!
Да, моим подопытным не хватало только гюйсов и матросских шапочек с помпончиками. Они глупо улыбались и озирались по сторонам, как бы высматривая вывески кабаков и борделей.
– А чем тебе матросы не нравятся? – улыбнулся я. – В бою они злющие.
И повелел зомберам вести нас под прицелом автоматов к Али-Бабе. Но они, вмиг отрезвев, испуганно замотали головами и стали делать нам знаки, что идти в кишлак не следует.
– Опасность чувствуют, – поняла Ольга. – В отличие от нас, ущербных...
– Для себя они опасность чувствуют! – огрызнулся я и зло погрозил взбунтовавшимся монстрам указательным пальцем.
Как только мы вошли в кишлак и приблизились к резиденции Али-Бабы, к нам подошли трое вооруженных до зубов охранников. Главный из них, высокий пузатый детина с зеленой, испещренной арабской вязью повязкой на голове, смерил нас презрительным взглядом и по-таджикски приказал зомберам немедленно удалиться в казарму. Но зомберы не подчинились – они явно чувствовали неладное – и, заслонив нас своими телами, ощетинились дулами автоматов.
Охранники отступили. Один из них, подозрительно оглядываясь, направился в резиденцию и через минуту вернулся с Али-Бабой. Как только последний вышел из двери, правое его ухо взорвалось кровавыми плевками и ошметками хрящей.
– Это Коля! – вскричал я, поняв, что Баламут наконец-то поймал нашего врага в оптический прицел своей винтовки. И, указывая на Али-Бабу, закричал своим зомберам во всю глотку:
– Огонь! Огонь, вашу мать!
Зомберы мгновенно повиновались и застрочили из автоматов, но Али-Баба молниеносно прикрылся охранником и упал в открытую дверь своей резиденции. И тут же, перепрыгивая через его ползущее внутрь тело, из дома высыпало около трех десятков вооруженных людей.
"Зомберы! – подумал я, увидев их звериные лица. – За ночь он сделал новых!"
Да, это были новоиспеченные зомберы. Засомневавшийся в подпорченных мною монстрах, Али-Баба зомбировал всех дехкан, которые обеспечивали маскировку его ставки под обычный кишлак...
Господи, какая была в то утро мочиловка!
Стреляя из автоматов, зомберы сошлись в рукопашной. Они мутузили друг друга прикладами и ногами, душили, кусались, отрывали уши и выламывали пальцы. Но нападающих было много, и все больше и больше моих подопечных падало наземь со сломанными позвоночниками и шеями...
Конца побоища мы не видели – бочком, бочком мы подобрались к резиденции и проникли внутрь... Но никого там не обнаружили – дом был пуст. И опять наш ущербный внутренний голос заговорил слишком поздно – лишь когда мы осознали, что Али-Баба, воспользовавшись подземным ходом, ускользнул из наших рук, он злорадно шепнул нам, что дом окружен и ничего для своего освобождения мы сделать не сможем.
И действительно, выглянув из окна, мы увидели, что новоиспеченные зомберы Али-Бабы, потеряв больше половины личного состава, одержали полную и безоговорочную победу над своими собратьями-еретиками и собираются одержать таковую же над нами.
Мы держались до последнего патрона. Ольга, поняв, что схватка проиграна, хотела застрелиться, но мы с Баламутом и Бельмондо отняли у нее пистолет. Через секунду в дом ворвались зомберы, и с нашим сопротивлением было мгновенно покончено...
6. Посадить на кол... – Отрубленные головы и мадемуазель Ява. – Али-Баба говорит "Cancel"
Связанный по рукам и по ногам, я очнулся на пушистом персидском ковре. По обе стороны от меня лежали мои товарищи. Судя по их виду, встреча с сознанием была у них далеко впереди. В дальнем углу комнаты на низкой просторной софе сидел надутый Али-Баба с залепленным пластырем ухом. Вокруг него вертелись его весьма привлекательные наложницы. Правее вдоль стены на полу последовательно сидели худой белобрысый европеец, как потом оказалось, переводчик, двое дюжих таджиков-охранников и какой-то бородатый человек со старинной саблей на коленях. Он показался мне знакомым.
"Наверное, это один из моих давних дехколонских знакомых, когда-то работавший на кумархских штольнях горнорабочим", – подумал я и, решив игнорировать окружающих, закрыл глаза.
Но только я сделал это, рядом заворочался Баламут. Поняв по моему лицу, что я нахожусь в сознании, он спросил:
– Ну что, опять помирать будем?
– Да надоело уже, – проворчал я, не открывая глаз.
– А мне, знаешь, нет, – неожиданно весело прыснул Коля. – Я бы попробовал еще пару-тройку раз!
Али-Бабе нас синхронно переводили.
– Вряд ли это у вас получится, – насмешливо проговорил он по-английски, лишь только понял смысл нашего с Колей разговора. – Во дворе этого дома вот уже полчаса, как врыты колья для вас. Четыре очень острых крепких кола для четырех ваших, ха-ха, незадачливых задниц. Ровно через... – Али-Баба посмотрел на часы, – ровно через пятнадцать минут вы будете сидеть на них, и вряд ли вам в голову придет мысль, что жизнь прекрасна и удивительна и достойна хоть какого-нибудь продолже...
– Да что вы с ним разговариваете! – прервал Али-Бабу возмущенный голос лежавшей за Баламутом Ольги. – Ничего он с нами не сделает.
Лично я знаю, что завтра, точно в это время, я буду, я буду... В общем, мы все будем живы.
– Вы хотите сказать, – насмешливо проговорил Али-Баба, – что через сутки пребывания на колах вы еще не умрете? Что ж, бывали у меня и такие случаи. Живучесть человека иногда вызывает просто недоумение.
В это время очнулся Бельмондо. Приподняв голову, он с минуту рассматривал наложниц.