Тени Персея или Не будите спящую ведьму. Дилогия
Шрифт:
– Кровожадная, – одобрительно заметил Барри.
Он тоже заметил, что девушка прямо-таки вперилась в подплывающий к нам дом, и стал внимательно всматриваться в него.
Здание было типичным для этого переулка: окна, зияющие чёрной пустотой; отчётливые следы сажи, кое-где тряпки, свисающие с подоконников – видимо, когда-то это были шторы… Но именно этот дом и у меня вызвал странное чувство, что он не пуст, как кажется. Север протянул руку к приборной доске. Катер замер на месте. Итак, ведун тоже что-то почуял.
42.
События
Сначала показалось, что грохот доносится из здания напротив подозрительного дома. Затем звуки заметались между домами и от воды. Но даже в многоголосом эхе легко различался постепенный переход от беспорядочного грохота к беспорядочному же бегу нескольких человек.
– Это не оборотни, – вполголоса сказал Барри. И добавил, тревожно переводя взгляд с одного здания на другое: – Точнее, это не только оборотни…
– Север, чуть ближе, – сказал я, следя за сириусцем: ну же, Барри, откуда придёт смерть? Показывай быстрее!
Сириусец вновь метнул взгляд на подозрительное здание. Только хотел отвести глаза, но вдруг застыл. Так, это здесь.
– Барри, куда ты смотришь?
– Центральное окно из трёх между балконами третьего этажа, – отрапортовал Барри после секундной паузы.
– Подтверждаю, – прошептал Север, сощуренными глазами вглядываясь в окно.
Бланш без слов вскинула базуку на плечо и прицелилась.
Три фигуры – одна впереди (словно её вытолкнули), две чуть с опозданием – будто выстрелили из отмеченного окна и с шумным плеском попадали в тёмную воду.
Громыхнул гранатомёт. Четвёртая фигура, с характерным, плоско-вытянутым черепом, разлетелась в клочья, едва появившись из окна. И в этот кровавый салют впрыгнули, видимо, по инерции ещё два оборотня.
Мы приблизились на хорошее расстояние, поэтому удалось произвести одновременно два выстрела: снова грохнула базука Бланш – почти беззвучно щёлкнул мой арбалет.
Не успел новый болт въехать в направляющую, как Бланш выстрелила снова. Рядом выругался Барри, пытаясь бить сразу из арбалета и из ПП. К нему присоединился Север. А из окна продолжала валиться целая свора визжащих оборотней.
Между тем троица (двое поддерживали на воде третьего), сориентировавшись в звуках, энергично поплыла в нашу сторону.
Оборотни – что в Андромеде, что в Ириде – абсолютно одинаковы: их убивают, но инстинкт самосохранения у них всё равно отсутствует напрочь, если перед глазами нарисовалась вожделенная жратва.
– Север, правь к ним! Ребята, бьём по тем, кто уже в воде!
– Надо убить всех! – крикнула Жанна.
– Нет! Забираем троих – и драпаем!
– Но нам надо!..
– Сброшу с катера! – прорычал я – и женщина замолчала.
Выяснилось, что оборотни в воде чувствуют себя комфортнее людей. Чумовики с головой погружались в поверхностный слой водного потока и стрелой мчались в нужном направлении. Вот тут-то базука Бланш оказалась бесценной. Грохот взрывающихся под волнами снарядов заставлял оглушённых тварей с визгом выскакивать из воды наверх, где их аккуратно снимали очередями из огнестрельного оружия. Но сколько их!.. За месяцы жизни в Андромеде такой многочисленной стаи мы ещё не видели… А оборотни всё ещё продолжали выпрыгивать из окна, под которым вода просто кипела.
Север развернул катер боком к троице и застопорил его. Пока две женщины и Барри лихорадочно отстреливали преследователей, мы с парнем бросились на помощь беглецам.
У меня чуть сердце в пятки не ушло, когда в борт катера начали слабо цепляться длинные, заросшие шерстью пальцы, больше напоминающие звериную лапу. И протянувший руку поддержать первого подплывшего, Север шарахнулся назад. Я знал, почему он испугался. Когда первый пловец поднял лицо – это было как удар: костистое, вытянутое в вертикальную линию, при которой смазался профиль, превратившись почти в дугу с еле намеченным носом и подбородком; в запавших глазницах – круглые тёмные глаза без зрачков, рот безгубый, но тем не менее гармонично вписался в странное лицо. Всё это сразу напоминало существо в форме охранника Кита Лансере, умершее на наших глазах в комплексе доктора Кейда.
Но двое подталкивали этого, с косматыми пальцами, и, запыхавшись, выдыхали:
– Быстрей!.. Быстрей же!.. Тащите!
Я цапнул неизвестного за шиворот (в куртке – гуманоид! Уже слава Богу!) и за пояс штанов и рывком перевалил его на катер. Он ещё распластаться на палубе не успел, а за борт уже ухватились помогавшие ему двое. Я машинально поймал белые от холодной воды ладони – и только после этого определил, что теперь вытаскиваю нормальных людей.
Несмотря на первые мгновения испуга, Север крепко схватил неизвестного за подмышки, оттаскивая его от борта. Я помог одному взобраться на борт по пояс – ведун выволок его на палубу и прыгнул к штурвалу.
Третьего вытаскивали всей компанией – на полном ходу: Север переключил навигатор на обратный путь по той же схеме. Мы, наверное, пробудили все окрестности и заставили давиться слюной всех оборотней, успевших увидеть мчащийся на всех парах катер.
На выходе из переулка на нас обрушился ливень. Кажется, небеса решили, что хватит благости и настало время поразвлечься. Струи дождя густой стеной будто пытались вбить наше судёнышко в уличные потоки.
Двое беглецов оклемались ещё до ливня и сразу бросились к третьему, над которым на корточках сидела Бланш, с тревожным любопытством вглядываясь в странное лицо. Двое осторожно приподняли его – и обнаружилось, что на спине куртка разорвана, причём тёмно-красное пятно, быстро размываемое ливневыми струями, предупреждало: разорвана не только куртка. Бланш придержала дверь в кокпит, и они под руки почти внесли раненого под крышу.
Если восемь человек распределить по уютным комнатушкам-отсекам, то жить на катере можно. Но мы все вместе набились в камбуз, где Барри уже подогревал для растворимого кофе тёплую ещё с недавнего "полдника" воду. Именно это дало женщинам возможность спохватиться и потребовать перевести засыпающего от усталости раненого в отсек, где они и осмотрели его спину. Выяснилось, что спина порвана не так впечатляюще, как куртка, и достаточно элементарной первой помощи: кровоточащие порезы промыли, высушили и облепили бактерицидными пластырями из походной аптечки катера. За время процедуры раненый лишь раз беззвучно прошипел сквозь зубы, но ни слова от него не добились, хотя женщины живо интересовались и его самочувствием, и тем, кто он и как его имя.