Тени старого дома

Майклз Барбара

– У меня есть свечи, – сказала я, пожимая протянутую руку.

– Где? – спросил Кевин, как только свет снова погас, и на этот раз, видимо, навсегда.

– В кухне.

– Толковая девочка.

Это саркастическое замечание последовало за грохотом падения и проклятиями, когда Кевин обо что-то споткнулся.

Мы добрались до кухни на ощупь, смеясь и натыкаясь то и дело на мебель. Вода в чайнике была все еще горячей, и я приготовила чай. Пока мы с Би сидели опершись локтями о стол, а свечной воск капал на чайное блюдце, Кевин вышел и запустил аварийный генератор. Я не знала, что таковой имеется, но даже если бы я знала, ТО все равно не могла бы с ним обращаться.

Свет

зажегся. Кевин вернулся насквозь промокшим, но я не обратила на него внимания. У меня уже появилось ощущение, что я знаю Би давным-давно, и я зачарованно слушала ее живой рассказ о том, как расстроился ее брак после стольких лет. Это была очень забавная история. Если бы я не была так увлечена ею, то могла заподозрить тетю в чрезмерном легкомыслии. Мне было непонятно, почему она настолько откровенна с незнакомым человеком.

После продолжительной и солидной деятельности в партии консерваторов старый добрый Гарри неожиданно обрел Бога и вступил в общество, известное как «Избранники второго пришествия». Безбрачие было желательным, если не обязательным условием в этом культе, и Гарри стал думать о разводе, который его жена к тому времени была счастлива дать ему. Она не была столь же счастлива при передаче «Избранникам» общих сбережений.

– По крайней мере, я спасла дом, – закончила она весело. – Он находился в общей собственности, и Гарри не мог продать его без моего согласия. Кевин, дорогой, ты весь промок! Вставай и переодевайся сейчас же, пока не простудился.

Я не могла извиниться перед Би за то, что плохо думала о ней прежде, без того, чтобы не признаться, как именно, поэтому я молча приняла виноватый вид. Безусловно, она имела право на несколько месяцев восстановления сил и пересмотра взглядов после удивительного преображения Гарри. Увидев ее сегодня, я почувствовала уверенность, что она скорее будет в выигрыше, чем в проигрыше. Это впечатление усилилось, когда она усмехнулась в ответ на предложение Кевина приготовить телевизионный ужин и на его судорожные поиски в кладовке.

В кладовке мало что содержалось, кроме телевизионных ужинов. Я это знала, поскольку заглядывала туда. Но Би приготовила прекрасные блюда из разных остатков и не приняла моего предложения помыть тарелки.

– Вас не должны касаться домашние заботы, – сказала она строго. – Книга гораздо важнее. Кевин рассказал мне все об этом. Но я претендую на то, чтобы быть упомянутой в предисловии, конечно.

Мы провели вечер в библиотеке в сопровождении дождя, стучавшего в окна, и животных, непринужденно разлегшихся на ковре. Мы были похожи на единую семью. Би принесла огромный кусок ткани, который она вышивала и который однажды должен был стать ковром.

– Гарри пытался продать это тоже, но никто не купил бы его.

Мы разговаривали. Я не помню о чем конкретно, но мы много смеялись. Я это помню. Смеялись мы много.

III

На следующий день мы с Би пошли в магазины. Она пыталась уговорить меня остаться дома и работать, но мне показалось несправедливым, чтобы она выполняла такую работу в одиночестве. Обычно я очень не любила ходить в магазин за продуктами, но в сопровождении Би это получилось весело. Мы пообедали в Питсфилде и сделали небольшой круг по торговым рядам. Когда мы проходили мимо магазина, торгующего предметами рукоделия, Би понадобилось на минутку заглянуть туда, и я купила наволочку для вышивания с картинкой, изображающей китаянку. Би помогла мне подобрать нитки и пообещала показать, как это делается. В тот же вечер я начала вышивать один из фрагментов картинки – блузку

и часть зонтика китаянки.

Когда Би сказала, что, пожалуй, ей пора идти спать, я тоже поднялась. Я дошла до середины книги «Вечное хранилище», которую никогда прежде не читала, и мне не терпелось узнать, что будет дальше. Так приятно будет читать в моей удобной мягкой кровати, оперевшись на кружевные подушки, с растянувшимся в моих ногах Табидой.

– Между прочим, – сказала Би, с усилием пытаясь затолкать акры своей вышивки в большую магазинную сумку, – вы, наверное, не обратили внимания, что завтра воскресенье. Я предполагаю, что оба вы, мои юные создания, неверующие?

– Друиды, – сказал Кевин, растягиваясь в кресле. – Реформированные.

– Я боюсь... – начала я.

– Моя дорогая девочка, я не пытаюсь обратить вас! – воскликнула Би. – Я только хотела выяснить насчет машины на завтрашнее утро.

– Есть три автомобиля и «пикап», – сказал Кевин.

– Я не думаю, что «пикап» подойдет мне, – серьезно ответила Би.

Я допоздна читала «Вечное хранилище». К тому времени, когда на следующее утро я спустилась вниз, Би уже уехала. Ощущалась атмосфера воскресного дня, и сад напоминал об искусстве Чинквеченто – XVI века в Италии – божественными голубыми небесами, темно-зелеными кипарисами, изящными розами. Было очень приятно находиться в саду одной, без садовников, неожиданно вырастающих из-за кустов. Я взяла корзину и садовые ножницы из сарая и стала срезать увядающие розы. Они были такими пышными, что по дороге в дом я не могла удержаться от того, чтобы не срезать и не укладывать в корзину все новые и новые цветы. Я ставила их в хрустальную вазу, когда возвратилась Би. Она выглядела очень элегантно и сдержанно в синем льняном костюме с белым галстуком-бабочкой под подбородком.

– Как прошла служба? – спросила я вежливо. Кевин вошел как раз в тот момент, когда можно было услышать и вопрос, и ответ.

– Чудесно. Отец Стивен – вдохновенный проповедник. Я таким всегда представляла святого Франциска: полностью осведомленным о человеческих слабостях и сочувствующим им. В то же время Бог прикоснулся к нему.

Я была несколько напугана напыщенным описанием и блеском глаз Би. Я еще не видела ее в таком настроении и не предполагала в ней такого. Я удивлена была также титулом, которым она величала священника.

– Он и вы – католики?

– Мы принадлежим к епископальной церкви, – ответила Би. – Я считаю, что существует единая всемирная церковь.

– Терпимость, – проговорил Кевин, улыбаясь, – равноправие, восприимчивость к любому хорошо говорящему и хорошо выглядящему.

– Это одна сторона, – сказала спокойно Би. – Я всегда выбирала мою церковь не по названию, а по достоинствам пастора. Отец Стивен необычайно талантлив.

– Не слишком ли ты спешишь с выводами после одной проповеди? – спросил Кевин. – Он мне не очень понравился. Я не частый посетитель церкви, но не верю, что искренне верящие люди могут воспринимать это как занимательное зрелище.

Би, казалось, привыкла к поддразниваниям Кевина.

– Одной проповеди достаточно, – сказала она. – Но, кроме того, отец Стивен имеет здесь прекрасную репутацию. Я говорила с несколькими людьми после службы, и они превозносили его до небес. Было приятно встретить некоторых из наших соседей.

– Соседей? – переспросила я, вспомнив о пустых пространствах, окружающих нас.

– Да, это самые ближние из них. Меня приглашали поужинать завтра вечером. Они приглашали также вас, но я сказала им, что, к сожалению, не получится. Что вы очень заняты и не имеете времени для того, чтобы бывать в обществе.